Life in red: 3 глава

[wickedfascinations]

I don't even... what?
В общем, был выбор - либо я выкладываю это сегодня, либо я выкладываю это дня через четыре. Я скромно сочла, что читатель предпочтет первый вариант, несмотря на то, что из текста можно выловить еще целый выводок блох. Sorry not sorry. Enjoy!

Название: Life in red
Фэндом: Mozart, L'Opera Rock
Автор: rrueplumet (bob)
Переводчик:  Nayeri
Пейринг: Моцарт/Сальери
Рейтинг: R
Предупреждения: смерть персонажа, авторская пунктуация, не бечено (!)
Статус: в процессе перевода

В комнате царил хаос. Камзол Сальери валялся где-то на полу, он даже не мог в точности сказать, где именно, но во всяком случае в остальном он выглядел вполне пристойно, в то время как на Моцарте уже и жилет держался разве что чудом. Впрочем, Сальери едва ли обращал на это внимание. Они писали музыку, а значит все прочее не имело значения.

К несчастью, в этот день их труды не приносили успехов. По всей комнате были разбросаны исписанные нотные листы, что в изрядной мере способствовало и без того сложившемуся беспорядку.

С каждой новой попыткой они пытались как-то иначе подойти к задаче, привнести что-то новое, гармонию других инструментов, хотя в конечном итоге всегда возвращались к фортепиано, - но закончить произведение так и не удавалось. Чего-то по-прежнему не хватало.

- Я не понимаю, - заявил Моцарт, усаживаясь с ногами на скамью, в то время как Сальери продолжил расхаживать взад и вперед по комнате, перечитывая их последний черновик. - Это не должно быть так сложно.

Сальери рассеянно кивнул в знак согласия. Моцарт задумчиво потер большим пальцем клавиши фортепиано - достаточно легко, чтобы инструмент не издал звука.

- Начало не давалось мне с таким трудом.

Сальери дошел до предполагаемого окончания произведения, затем скомкал нотный лист и бросил его пол, где он присоединился к другим черновикам. Как долго уже все это продолжалось? Чересчур долго. Но они зашли слишком далеко, чтобы останавливаться.

- И как же вы писали начало? - спросил Сальери несколько отвлеченно, направляясь к стоящему на рабочем столе подносу с едой.

Отодвинув в сторону недоеденную пищу, Сальери налил в бокал немного воды из стеклянного кувшина, и, сделав несколько глотков, повернулся к Моцарту. Привычным жестом скрестив руки на груди, он прислонился спиной к стене позади стола.

Моцарт не спешил с ответом, будто раздумывая над чем-то, но затем сказал, не глядя на Сальери:

- Ну... я сочинил его сразу после... в общем... когда ощущение еще не стерлось из памяти...

Моцарт постукивал пальцами по клавишам, однако ничего не играл.

Сальери не хотел задавать вопрос: “Сразу после чего?”, потому что почти опасался, что услышит в ответ именно то, о чем подумал.

Он прочистил горло и вновь глотнул воды.

- Ну... - спустя несколько мгновений тишины протянул Моцарт.

Сальери перевел на него взгляд. Моцарт по-прежнему сидел к нему спиной.

- Ну? - поинтересовался Сальери, ставя бокал на стол.

Он вновь скрестил руки на груди и прислонился к стене. Моцарт развернулся на скамье, чтобы встретиться с ним взглядом.

- Ну... возможно, если бы я мог... если бы мы могли... воссоздать это чувство, как оно было... что-нибудь бы и вышло.

Сальери почувствовал, как внизу живота расползается предательское тепло.

- Воссоздать? - спросил он, в то время как Моцарт поднялся со скамьи и направился в его сторону.

- Да, - ответил Моцарт. - В смысле, вполне очевидно, что вы не Констанс...

От этих слов Сальери ощутил одновременно и облегчение, и укол обиды.

- Но, я имею в виду, возможно просто... притвориться... ради искусства...

- Ради искусства... - повторил Сальери отсутствующе.

Моцарт подошел совсем близко, вынуждая опустить руки.

- Да, - сказал он, переводя взгляд на губы Сальери.

Сальери же смотрел лишь в глаза Моцарта, хоть тот и не встречался с ним взглядом.

- Вы не Констанс, впрочем, - повторил Моцарт.

И вновь Сальери почувствовал эту странную смесь облегчения и обиды. Откуда взялась эта противоречивость? Он должен был чувствовать лишь облегчение, и только. Ничего более.

- Но, возможно, это сработает...

Моцарт приблизился к нему вплотную, столь близко, что тень его дыхания коснулась губ Сальери. Он положил ладонь на его грудь, будто удерживая, не позволяя приблизиться, - или, быть может, наоборот, - отстраниться.

Сальери попытался убрать его руку, но из-за неловкого движения то малое расстояние, что еще оставалось между ними, окончательно сократилось, и их губы соприкоснулись - мимолетно, едва ощутимо. Моцарт резко вздохнул, а затем его рот накрыл рот Сальери - решительно и настойчиво, и это ощущение было столь странным и непривычным, но в то же время удивительно приятным - гораздо более приятным, чем все прошлые его поцелуи.

Вначале это было лишь простое касание, ничего более, однако затем губы Моцарта шевельнулись - мягко и осторожно, но уверенно, и Сальери почувствовал, как невольно отвечает его движению.

Поцелуй прервался. Несколько секунд они лишь неотрывно смотрели друг на друга из-под неожиданно тяжелых век, но потом Моцарт вновь припал к губам Сальери, и тот закрыл глаза, отвечая на поцелуй, невольно приоткрывая рот, позволяя настойчивому языку скользнуть внутрь, - не думая, не позволяя себе думать о происходящем. Он вцепился в плечи Моцарта - в попытке удержаться или чтобы оттолкнуть, он и сам не знал. Тень сладкой агонии скользнула по его лицу. Это удовольствие граничило с болью.

Поцелуй был глубоким, страстным. Сальери не услышал, скорее почувствовал стон, родившийся в горле Моцарта... Они разорвали поцелуй, жадно глотая воздух, а затем Моцарт положил руки на бедра Сальери, притягивая его ближе, позволяя почувствовать растущее возбуждение. Губы Моцарта скользнули по его подбородку, затем коснулись шеи, находя пульсирующую жилку, лаская ее языком. Сальери попытался отстраниться, но тщетно. Моцарт лишь сильнее прижал его к стене, отрезая путь к отступлению.

Это было почти невыносимо... Сальери не был уверен, что выдержит эту пытку. Тело отказывалось повиноваться, он чувствовал, как сползает вниз по стене, не в силах удержаться на ногах. Моцарт вновь захватил его губы в поцелуй, лишь на мгновение останавливая падение, а затем они оба опустились на пол.

Моцарт оседлал его колени и продолжил целовать, ритмично двигая бедрами. Ощущения переполняли, захлестывали с головой. Сальери тяжело дышал, с его губ то и дело срывались стоны. Он сжал пальцами ткань жилета Моцарта, будто пытаясь ослабить растущее напряжение. “Что происходит?” - пульсом бился в сознании вопрос. Это было необъяснимо, - этот порыв, почти животная страсть, потребность быть ближе - как можно ближе. Он никогда не испытывал ничего подобного. Моцарт прижался к нему еще плотнее, почти заставляя лечь, - неудобно, неловко, но это уже не имело значения. Моцарт глухо застонал, его рука скользнула по груди Сальери, затем ниже... Сальери запрокинул голову, закрывая глаза, и...

Раздался стук.

Сальери вздрогнул и мгновенно обернулся в сторону двери. К счастью, они всегда закрывали ее на замок, когда занимались написанием музыки, - чтобы никто не мог им помешать.

Моцарт тоже перевел взгляд на дверь, и несколько мгновений они оба безмолвно смотрели на нее, с трудом пытаясь перевести дыхание. Однако затем стук последовал вновь, и послышался голос:

- Моцарт? Моцарт, у меня для вас копия “Цезаря”.

- Это Да Понте, - все еще слегка задыхаясь проговорил Моцарт.

Сальери по-прежнему не мог оторвать взгляда от двери, с трудом отдавая себе отчет в происходящем. Неужели все это было реальностью?

- Моцарт, вы в порядке? - вновь заговорил Да Понте. - Розенберг опять что-то вынюхивает, мне кажется, он...

- Все в порядке, Да Понте! - отозвался Моцарт. - Подождите несколько минут!

Моцарт обернулся к Сальери, и тот встретил его взгляд. Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, не отрываясь, затем Моцарт наклонился к нему и поцеловал быстро и умело, вновь сбивая едва восстановившийся ритм дыхания.

Моцарт с заметным трудом поднялся на ноги и протянул ему руку. Сальери, впрочем, руки не принял, он не доверял прежде всего самому себе. Тяжело перекатившись на бок, он уперся ладонью в пол и попытался подняться. За спиной послышался шум движения, - скорее всего, Моцарт приводил себя в порядок, хотя это и не звучало так. Сальери не хотел думать об этом, он по-прежнему пытался встать, что было не столь уж простой задачей, - его тело все еще жаждало завершить начатое. Он встал на колени и закрыл глаза, пытаясь успокоить взбудораженное сознание. Через некоторое время ему наконец удалось подняться на ноги. Он обернулся.

Моцарт застегивал кюлоты.

О.

Так вот, что он делал.

Сальери даже не желал знать, где... нет. Ему следовало прекратить думать об этом. И немедленно.

Моцарт направился открывать дверь, в то время как Сальери занялся поисками своего камзола.

Показавшийся в дверях Да Понте брезгливо наморщил нос.

- Здесь странно пахнет... о, Сальери.

Сальери поднял с пола наконец обнаруженный камзол и стряхнул с него пыль. Моцарт бросил на него быстрый взгляд.

- Мы просто работали кое над чем, - объяснил он, поворачиваясь обратно к Да Понте.

Да Понте одарил его странным взглядом.

- Над музыкой, - счел нужным уточнить Моцарт. - Впрочем, Сальери, кажется, уже собрался уходить...

- Так и есть, - неожиданно резко сказал Сальери.

Отчего-то происходящее вызывало глухое раздражение. Сальери не остановился, чтобы взглянуть на реакцию Моцарта. Он надел камзол, затем поднял сумку и, быстро убедившись, что ничего не забыл, направился прочь из комнаты, - мимо Моцарта и Да Понте, ощутимо задевая последнего плечом. Он уже дошел до середины коридора, когда услышал голос Моцарта, зовущего его по имени. Он обернулся.

- Вы вернетесь завтра? - спросил Моцарт.

Да Понте тоже повернулся в его сторону, но Сальери проигнорировал его, вместо этого глядя в умоляющие глаза Моцарта. Спустя мгновение он кивнул. Моцарт улыбнулся. Усмехнулся. Сальери развернулся и ушел прочь.