это же куда веселее, чем готовиться к сессии, правда?
читать дальше
##
Брюс заговорил сразу же, как за охранниками закрылась дверь кабинета.
- Вы говорили с ним обо мне.
Доктор Квинзель, неспешно переворачивавшая страницы своего блокнота, на мгновение остановилась.
- Говорила что и кому?
- Вы нарушаете врачебную тайну, сообщая другому пациенту сведения обо мне, - Брюс смерил ее недовольным взглядом.
Доктор молча смотрела на него некоторое время, затем вздохнула. Открыв колпачок ручки, она написала что-то в блокноте.
- Знаете, он делает тоже самое, - сказала она, не поднимая взгляда от блокнота.
Брюс моргнул.
- Сообщает другим пациентам?..
- Называет вас “он” и ожидает, что я пойму, о ком он говорит.
Брюс нахмурился.
- Он говорит обо мне?
- Прошу прощения, - доктор натянуто улыбнулась. - Это конфиденциальная информация.
- Вы сказали ему, что я не могу отличить хорошее от плохого.
Ее улыбка дрогнула.
- Я думаю, это излишнее упрощение.
- Но он прав?
- Слишком рано ставить диагноз, и мы не будем пока это обсуждать. Ему не следовало говорить об этом.
- В самом деле, неприятно, когда кто-то говорит другому нечто, что вы сообщили в личной беседе?
- Возможно, вам следует подумать, почему вообще он вам это сказал, - резко ответила доктор. - Он ничего не делает без причины. Он слишком умен для этого.
- Вы в него влюблены? - надавил Брюс, чувствуя, как им овладевает смутное раздражение.
Доктор Квинзель подалась вперед, наклоняясь над столом.
- Мы здесь не для того чтобы говорить обо мне, Брюс.
- Нет, вы правы, очевидно, мы говорим обо мне.
- Знаете, из-за вас у него разошлись швы, - сказала она холодно.
- А докторам пришлось вытаскивать ложку из моего живота.
- Не было нужды нападать на него. Ради всего святого, он все еще не оправился после пулевого ранения!
- Я уже упоминал о том, как он засадил ложку мне в живот?
- Он ничего не делает без причины, - отрезала доктор.
Мгновение Брюс пораженно смотрел на нее, отмечая мрачную убежденность на ее лице. Возможно, это и не было любовью, но уж одержимостью - вне всякого сомнения.
- Это вы помогли ему сбежать?
- Почему вы продолжаете спрашивать, если и так в этом убеждены? - раздраженно спросила она. - Вы теперь пациент, Брюс. Что происходит с другими пациентами - не ваша забота. Если вы продолжите и дальше говорить о побеге из Аркхема, я вынуждена буду доложить о том, что вы находитесь в зоне риска.
- Я не нахожусь в зоне риска, - твердо сказал Брюс. - Я сдался сам, помните? Признал свою вину. Я намерен отбыть свое наказание.
- Ваше наказание - пожизненное заключение, - напомнила ему доктор Квинзель. - Это долгий период.
- Я совершил убийство.
- Шесть убийств. И, тем не менее, вас так беспокоит мысль о том, что вы виновны в смерти того человека при пожаре… где это было? В Бутане? Как думаете, отчего так?
- Я не хочу об этом говорить.
- Нет? - она подождала мгновение, но, очевидно, решила не настаивать. - О чем в таком случае вы хотите поговорить?
- Он сказал мне, что, по вашим словам, в Аркхеме не было пациента по имени Оуэнс.
Брюс внимательно всматривался в ее лицо, ожидая реакции. Она нахмурилась, не торопясь отвечать, затем кивнула:
- Так и есть. В Аркхеме не было пациента по имени Оуэнс. Его отпечатков нет в базах данных. Его фото было в новостях, но никто его не опознал. Вероятнее всего, его имя было вовсе не Оуэнс. По сути, этого человека попросту не существовало.
- Но где он достал форму? Почему он на меня напал? - Брюс покачал головой, стараясь отогнать туман, постепенно заполняющий сознание.
Все это было совершенно лишено смысла.
- Почему вы думаете, что он напал именно на вас? - спросила доктор Квинзель.
Брюс удивленно поднял на нее глаза.
- Он продолжал повторять “летучая мышь”*.
На секунду на лице доктора Квизнель мелькнуло странное выражение.
- В самом деле? - сказала она медленно. - Возможно он… но нет, это какая-то бессмыслица.
- Что?
Она бросила на него косой взгляд.
- Это всего лишь своего рода местная легенда. Человек, кто превратил это поместье в психиатрическую лечебницу, Амадей Аркхем, верил, что в этом доме обитало нечто, какой-то злой дух, сводивший людей с ума. Он думал, это была летучая мышь. Мы не поощряем разговоры о подобных вещах среди заключенных, но остановить их полностью невозможно. Некоторые из них зацикливаются на идее… - доктор пожала плечами. - Но, поскольку этот человек не был заключенным, вероятно, никакой связи нет. И нам стоит прекратить этот разговор. Выберите иную тему.
Брюс не ответил, упрямо сохраняя молчание. Доктор Квинзель не сводила с него взгляда.
- Я могу выбрать тему, - сказала она спустя некоторое время.
- Прошу, - кивнул он.
Она едва заметно улыбнулась.
- Вы состоите в романтических отношениях?
На мгновение Брюс подумал о Рейчел, но затем усилием отогнал мысли о ней прочь.
- Нет.
- Как насчет вашего прошлого?
Лампа из цветного стекла, стоявшая на столе, была покрыта желтоватой пыльцой и пылью. Брюсу хотелось податься вперед и протереть стекло, но его руки были скованы.
- Их было множество, - сказал он хрипло, не поднимая взгляда на доктора.
- Можете рассказать о них?
- Наташа Моровна приехала в Готэм в составе труппы, чтобы дать несколько представлений, - начал он монотонно. - Элисон Генри - актриса, посетившая город из-за церемонии вручения наград. Лесли Абертани - модель…
- Меня не интересуют ваши маленькие любовные завоевания, Брюс, - с улыбкой прервала его доктор Квинзель. - Я уверена, их было более чем достаточно. Давайте поговорим лишь о тех девушках, с которыми вы, скажем, ходили более чем на три свидания.
Брюс не ответил.
- Не было ни одной? - спросила доктор спустя несколько секунд тишины.
- Нет.
- Вы когда-нибудь любили?
Рейчел, подумал он. Его горло сжалось.
- Да.
- Но вы никогда не были с этим человеком более чем на трех свиданиях? - спросила доктор с притворной задумчивостью.
- Я никогда не встречался с ней. Она была моим другом детства. Она была в отношениях с другим мужчиной.
- Вы думаете, она вас любила?
- Да, - ответил он мгновенно.
- И все же встречалась с кем-то другим? - доктор Квинзель удивленно приподняла брови.
- Она сказала мне, что не сможет быть со мной, пока я Бэтмен. Было жестоко по отношению к ней заставлять ее ждать, пока этот период моей жизни закончится, - ответил он раздраженно.
- Она знала, что вы были Бэтменом? Вы когда-нибудь говорили об этом тем девушкам, с которыми встречались?
- Разумеется нет. Рейчел была… особенной.
- Почему вы сказали ей?
- Я только что ответил. Она была особенной. Я любил ее.
- Она встречалась с другим мужчиной, - напомнила ему доктор.
Осознание того, на что намекала доктор Квинзель, накрыло его вместе с волной гнева.
- Я не сказал ей об этом, чтобы она была со мной! Она была другом детства. Я встретил ее вновь, когда вернулся в Готэм два года назад. Тогда она ни с кем не встречалась. Она не знала, что я был Бэтменом, она думала Брюс Уэйн был… - он замолчал.
- Ей не нравился Брюс Уэйн?
- Я должен был выглядеть эгоистичным и ленивым, чтобы никто не мог заподозрить меня в том, что я и есть Бэтмен. Она думала, Брюс Уэйн и был настоящий я.
- Это не так? - спросила доктор осторожно.
- Та личность эгоиста, что я поддерживал - это не был я.
- Нет?
- Бэтмен не эгоист!
- Прошу прощения, - сказала она извиняющим тоном. - Позвольте объяснить. Вы встретили вашего друга детства спустя некоторое время. До этого вы с ней в романтических отношениях не состояли?
- Нет.
Доктор кивнула.
- Вы встретили ее и влюбились, но вынуждены были притворяться кем-то, кем не являетесь, и эта женщина, - Рейчел, вы сказали? - не была вами впечатлена. И поскольку вы любили ее, вы сказали ей, кто вы на самом деле, но она ответила, что не может быть с вами, пока вы Бэтмен. Она сказала, почему?
- Она не могла быть с кем-то, кто был настолько… вовлечен в борьбу с преступностью.
- То есть вы ей не нравились, когда казались эгоистом, и она не могла быть с вами, когда вы были прямой противоположностью. Простите за вопрос, но как вы знали, что она любила вас в ответ?
- Она сказала мне. Когда Джокер требовал, чтобы я показал всем свое лицо, я намеревался сдаться тогда. Она сказала, что мы могли бы быть вместе, если бы я больше не был Бэтменом.
- Она хотела, чтобы вы сдались?
Брюс покачал головой.
- Нет, но она знала, что если меня арестуют, мы не сможем… - он остановился. - Я знаю, она меня любила. Она собиралась оставить Харви ради меня.
- Что помешало?
- Джокер убил ее.
- Подождите, Харви? Харви Дента? Вы хотите сказать, вы были влюблены в Рейчел Доуз? Помощника окружного прокурора?
- Да.
Доктор быстро записала что-то в блокноте.
- Я помню, вы устроили вечеринку в честь Харви Дента. Ее показывали в новостях. Вы сделали это для человека, который встречался с любовью всей вашей жизни?
Брюс почувствовал, как его руки невольно сжимаются в кулаки.
- Он приносил добро городу. Из-за него вскоре не было бы нужды в Бэтмене. Если бы он был жив, я мог бы оставить маску, и мы с Рейчел были бы вместе.
Доктор Квинзель задумчиво наклонила голову набок.
- Вы знали, что Рейчел не могла быть с борцом с преступностью, подобным Бэтмену, - сказала она медленно. - И все же вы пытались превратить в кого-то подобного человека, с которым она встречалась?
- Это не было моей целью, - сказал Брюс ровно. - Чтобы отказаться от личины Бэтмена, мне нужно было убедиться, что Готэм в надежных руках.
- Вы думаете, Рейчел встречалась с Харви Дентом потому, что не могла получить вас? Он был для нее лишь запасным вариантом?
- Она любила меня.
- Больше, чем Харви?
- Она собиралась расстаться с ним ради меня!
- Она именно так вам сказала?
- В этом не было необходимости.
- Такая непростая ситуация, - сказала доктор. - С одной стороны, вы не могли перестать быть Бэтменом, не найдя ему замены, потому что Готэм не выжил бы без защиты кого-то подобного вам. С другой стороны, любовь всей вашей жизни была вынуждена довольствоваться заменой, потому что вы с ней быть не могли. Но как удачно, что мужчина, с которым Рейчел встречалась, был такой удачной заменой Бэтмену. Одним выстрелом двух зайцев, не так ли?
- Я не пытался испортить их отношения ради собственной выгоды!
- Не только для собственной выгоды, возможно, но ведь вы пытались их испортить, разве нет?
- Вы понятия не имеете, о чем говорите!
- Вы сказали, что готовы были раскрыть свою личность, но ведь вы этого не сделали? Во всяком случае, не тогда. Харви Дент назвался Бэтменом. Почему, как вы думаете?
- Я этого не хотел, - сказал Брюс твердо. - Он знал, что окажется мишенью, и это позволит выманить Джокера, чтобы я мог его поймать.
- Он был мишенью... Быть борцом с преступностью такого уровня, должно быть, очень опасно, особенно для человека, не прячущегося под маской и пуленепробиваемым костюмом, - доктор Квинзель чуть улыбнулась. - Вы не думали, что он может умереть, если станет вашей заменой?
- Люди пытались убить его задолго до моего появления, - прорычал Брюс.
- Верно, его пытались застрелить на слушании дела против Сальваторе Марони. Как удачно, что произошла осечка.
- Если бы он умер, я не смог бы прекратить быть Бэтменом. Зачем мне желать его смерти?
Доктор Квинзель нахмурилась.
- Разве я сказала, что вы желали его смерти?
- Прекратите играть со мной. Это именно то, на что вы намекали. Харви Дент сделал свой выбор, когда стал окружным прокурором. Он знал об опасностях этой профессии. Когда Джокер убил комиссара Лоэба и судью Сурилло, Харви День не сбежал прочь. Когда я собирался раскрыть свою личность, Харви занял мое место, осознавая возможные последствия. Он никогда не бежал от опасности. Именно такой человек нужен был Готэму. В нем не было ни капли эгоизма!
- Ни капли эгоизма… - повторила его слова доктор. - Как и в Бэтмене.
- Именно.
- И он поставил бы на место Готэм, не Рейчел Доуз.
- Я думаю, он предоставил бы Рейчел выбор.
- Как поступил бы Бэтмен.
- Как поступил Бэтмен.
- Но вы не собиралась больше быть Бэтменом, не так ли? Вы собирались быть эгоистичным и ленивым Брюсом Уэйном.
- Нет, это просто… я лишь должен был казаться таким, чтобы никто не заподозрил, что я Бэтмен.
- Если Брюс Уэйн и Бэтмен были всего лишь масками, кем вы собирались быть?
- Я просто… Я не… - Брюс замолчал.
Доктор Квинзель подождала несколько мгновений, пока не стало ясно, что он не намерен продолжать.
- Бэтмен был лишь пародией на правосудие, не так ли? Столь бескорыстен, что позволил любимой быть с другим мужчиной, лишь бы продолжать защищать город. Столь силен, что в одиночку способен был справиться со всеми плохими парнями. Столь непорочен, что любил человека, до которого даже не мог дотронуться. Никто не мог защищать Готэм так, как он. У него не было имени, не было лица. В некотором смысле, он даже не был человеком. Он мог летать. Он выглядел как летучая мышь.
Доктор сложила руки на столе и подалась вперед. Брюс уставился на нее в ожидании.
- И Брюс Уэйн был его полной противоположностью - неприлично богат, встречался с супер-моделями, актрисами, балеринами, но никогда не уделял ни одной слишком много внимания; разбивал дорогие машины, устраивал шикарные вечеринки. У него не просто было имя, у него было лицо, которое было всем известно. Он то и дело мелькал в газетах потому, что безрассудно купил очередной ресторан, потому, что сбежал со всей балетной труппой, потому, что по пьяни сжег свое поместье. У вас могло бы быть вполне обычное альтер эго, но вместо этого вы выбрали личность самого эгоистичного бабника и плейбоя, что вам только удалось создать. Как думаете, почему?
- Я не мог позволить никому подозревать, кем я был на самом деле. Очевидно было, что тот, кто скрывался под личиной Бэтмена, был состоятельным человеком.
- Так ли значителен был риск? Никто не имел ни малейшего понятия, кем был Бэтмен. Никто не указывал пальцем на каждого члена высшего общества Готэма, даже на тех, кто жил самой обычной жизнью. Разве я не права?
- Подозрения могли возникнуть в будущем.
- Верно, - кивнула доктор. - Как думаете, ваш Брюс Уэйн был таким ничтожеством в качестве своеобразного ответа на чистоту и благородство Бэтмена? Было трудно быть только тем или другим, но вы могли найти равновесие, являясь обоими.
- Брюс Уэйн был всего лишь маской. Каждое его действие было рассчитано на отвлечение внимания от Бэтмена. Но Бэтмен был… был реальным. Нельзя сыграть самоотверженность. Я принес многое в жертву ради безопасности Готэма. Это не было игрой.
- Если Бэтмен - это тот, кем вы на самом деле являетесь, почему вы хотели прекратить им быть?
- Ради Рейчел.
- Ради женщины, с которой никогда не встречались, которая любила другого? Вы пожертвовали бы своей сущностью ради кого-то, кто, возможно, вас даже не любил?
- Она любила меня, - рявкнул Брюс. - Прекратите говорить, что это не так.
- Но Бэтмен не прекратил бы защищать город лишь ради любви, помните? Рейчел поставила вас перед выбором, и Бэтмен выбрал Готэм. Вы должны были перестать быть Бэтменом, чтобы быть с Рейчел, но кем бы вы стали?
- Собой.
- И кто же это?
- Тот, с кем вы говорите сейчас!
- И кто же это? - повторила доктор.
- Брюс Уэйн!
- Но не тот Брюс Уэйн, кем вы всегда были. Но кто же остается? Вы не оставили места для кого-то еще. Вы стремились быть Бэтменом, но он был недостижимым идеалом. Так кем бы вы стали?
- Я бы нашел ответ! Это не столь сложно!
- Разве? Вы когда-нибудь показывали миру свое настоящее лицо?
- Я мог бы, если бы возникла необходимость.
- Тогда скажите мне, кто вы.
- Я не знаю! - прокричал он.
Его голос эхом разнесся по небольшой комнате. Только тогда Брюс отметил, что его руки были сжаты в кулаки, а челюсть - болезненно напряжена. Он покачал головой и постарался расслабить плечи. Доктор Квинзель смотрела на него, будто смакуя его реакцию.
- Страшно, разве нет? - спросила она тихо. - Не знать, кто вы такой.
- Я не знаю, - ответил он просто.
Брюс знал, что говорит правду. Он не знал, как чувствовал себя. В большей степени, сбитым с толку.
- Наверняка вас беспокоила мысль о том, что вам придется расстаться с личностью Бэтмена.
- Я расстался с этой личностью.
- Быть Бэтменом было трудно, но эта роль была вам знакома.
- Я бы справился и с тем, чтобы быть собой.
- Вы никогда не знали, сложатся ли ваши отношения с Рейчел. У вас никогда не было серьезных отношений. Вы лишь восхищались ей издалека. Вы могли любить ее и знать, что пожертвовали отношениями с ней ради блага многих, вы могли мечтать о том времени, когда наконец сможете быть вместе. Но как только время пришло бы, вам пришлось бы столкнуться с необходимостью строить реальные отношения с реальной женщиной.
- На что вы намекаете? Я был счастлив, что Бэтмен мог наконец оставить свое дело!
- Но затем Рейчел умерла, и неожиданно вам не нужно было думать о том, какой выбор сделать, что делать со своей жизнью, - продолжила доктор. - Вы могли продолжить быть Бэтменом.
- Я не хотел смерти Рейчел.
- Нет, я не думаю, что хотели… во всяком случае, не осознанно. Но все стало проще, разве нет?
- Джокер убил ее. Он оставил ее связанной в комнате, полной взрывчатки и дал мне ложный адрес. Я не собирался спасать Харви, я хотел спасти Рейчел!
Доктор Квинзель задумчиво постучала ручкой по губам.
- Как умно… - сказала она тихо. - Интересно, знал ли он, что делал…
- Что?
- Он дал вам выбор: любовь вашей жизни или ваш долг перед Готэмом. Не важно, кто бы умер, вам пришлось бы продолжить быть Бэтменом. Но он не мог этого знать. Если бы вы действительно были Бэтменом, вы бы выбрали Харви Дента. Но вы выбрали Рейчел.
- Но при этом, по всей видимости, я подсознательно хотел ее смерти, - пробормотал Брюс.
Доктор Квинзель наклонила голову набок. Брюс уже начинал ненавидеть этот жест.
- Вы ведь не наказали Джокера за это?
- Месть не должна становиться на пути правосудия.
Доктор покачала головой.
- Я не говорила о хладнокровном убийстве. Но вы могли бы дать ему умереть, упав с крыши здания, при задержании подобные вещи случаются. Вместо этого вы спасли его жизнь - жизнь человека, который убил Рейчел Доуз. Он рассказал мне об этом.
- Позволить ему умереть было бы равносильно убийству.
- Никто не винил бы вас за это.
- Не значит, что это было бы правильно.
- Но что вы скажете об остальных убитых вами? Из-за чего вы здесь? Их смерти не беспокоят вас так уж сильно.
- Я не собираюсь это обсуждать.
- Нет, - она улыбнулась. - Конечно нет. Давайте поговорим о Ра’аc аль Гуле. На этот раз о настоящем. Я знаю, что и вы, и доктор Крейн утверждали, что он был виновен в нападении на Готэм, произошедшем некоторое время назад, но что-то я не помню, чтобы он был задержан властями. Что с ним случилось?
Брюс ничего не ответил.
- Я так понимаю, это вы тоже не собираетесь обсуждать?
- Вы собираетесь обвинить меня в убийстве всех, с кем я когда-либо встречался? - тихо спросил Брюс.
- Так я в этом я вас обвиняю?
- Не пытайтесь уклониться от ответа.
- Знаете что, Брюс? - доктор Квинзель слегка улыбнулась и удобнее устроилась в кресле. - Я думаю, что террорист, который пытался свести все население Готэма с ума заслужил свою участь, и не важно, имеете ли вы к этому отношение или нет. Более того, я считаю, что в подобных ситуациях вы должны делать то, что необходимо для безопасности города. Мне кажется, вы тоже в это верите, потому что раз за разом поступали именно так. За исключением одного случая.
- Я не позволил ему умереть потому, что Бэтмен не убивает.
- Я не знаю, где вы были, Брюс, но мне кажется, мы уже установили тот факт, что убивает.
- Я не убийца.
- Скажите мне, Брюс… вы продолжаете повторять это, чтобы не пришлось думать о другой причине, почему бы вы могли спасти Джокера?
Брюс сжал губы и уставился на доктора невидящим взглядом. Она терпеливо ждала реакции.
- Прошу прощения? - сказал он наконец.
- Из всех жителей Готэма Джокер был единственным, кто давал вам смысл продолжать быть Бэтменом, разве не так? Вы спасли Джокера в качестве награды.
- Мне кажется, на сегодня мы закончили, - отрезал Брюс.
_____________
* возможно, вы помните, что в прологе заключенный продолжал повторять "бэт" что, собственно, могло означать как начало имени Бэтмена, так и "летучая мышь"; что именно он имел в виду - решать вам;