Очень много невнятной болтовни о творчестве, мотивации, фидбеке и т.д.

Что-то сегодня наболело, возникла нужда разложить по полочкам.

Я начала писать лет в... двенадцать. Как-то так. Открыла для себя такое интересное явление, как фанфики, и подумала, что в общем-то могу тоже. Фантазии о персонажах тех или иных произведений не были новым, но идея воплотить их на бумаге показалась интересной. Так можно было задержаться на какой-то идее подольше, вытянуть из нее все подробности. Я не писала для кого-то, прекрасно осознавала свой уровень и не собиралась позориться. Я не писала литературный шедевр, я воплощала на бумаге свою фантазию.

И долгое время мои причины браться за ручку оставались именно такими. До того фика по "Темному рыцарю", который все и изменил. Кто-то его еще, возможно, помнит.
Его я с самого начала писала для "кого-то". Я даже уже не помню, кем был этот кто-то, тогда — случайный знакомый и единственный, первый читатель. Я меньше думала о своих фантазиях и больше — о том, чтобы... угодить ему? Чтобы интрига была увлекательнее, поворот поворотистее и тому подобное. А потом я рискнула опубликовать это на фикбуке, потому что текст был вполне... сносным на местном уровне. И пошло-поехало.

Шли годы. Я опубликовала что-то из старых работ, написала что-то из новых (не то чтобы подстраиваясь под читателя, но всегда помня о его потенциальной реакции). А какое-то время спустя снова попробовала вспомнить вот это вот чувство, что вело меня первое время.

И мои фики вновь начинались фантазиями. С того пламенного горения каким-то фэндомом, когда я ложилась в постельку и просто придумывала, придумывала, придумывала для себя разные сценарии, один безумнее другого. Некоторые из них потом просились на бумагу, и я заставляла их работать. Немного снижала градус безумия и принималась за дело.

Но как-только... как только я начинала публиковаться, все это куда-то улетучивалось. Я снова становилась рабой читателей. Нет, не из серии "готова на все ради лайков", но... а как это будет выглядеть со стороны? А не слишком ли это сопливо? А как построить поворот так, чтобы все ахнули?

Вот только никто не ахал. Никто не замечал пасхалок или отсылок, не видел тщательно выстроенную мотивацию персонажа за той или иной фразой. А может видел и замечал, но ничего не говорил.

И тогда у меня опускались руки. Я ведь делаю все это для вас! Почему вы не цените?..

И работа переставала приносить радость мне самой. Та фантазия, которую я лелеяла, становилась серой и неинтересной.

Иногда я забрасывала фик, иногда продолжала работать по инерции. Теперь уже — точно для читателя. Из чувства долга, если угодно. Потому что, не поймите меня неправильно, фики читали. Их любили.

Просто не так, как мне того хотелось.


Совершенно потеряла мысль и забыла, к чему вела.

Наверное... мне бы хотелось, чтобы воплощенной фантазии было довольно. Чтобы я, как раньше, получала удовольствие, увидев представленную сцену на бумаге — вот так, как я хотела, а, может, еще лучше! Не всегда совершенно, зато искренне.

Чтобы перестала мучиться желанием поделиться этим. Причем поделиться не просто, не бескорыстно: попользовался сам, дай другим, а ради отклика.

Проблема фидбека стоит для меня как-то слишком остро, и не только в отсутствии отзывов/комментарии как таковых, а еще и в их содержании.

Я как-то наивно думала, что с "Артуром" выйдет иначе. Раз фэндома нет, то нет и ожиданий. Но они есть! Они есть и они сводят меня с ума. Лучше ли было оставить файлы в папке на жестком диске? Пожалуй. Для моего душевного спокойствия — точно.

Эх, не постичь мне писательского дзена. А тот, что вроде бы достижим — не радует, к нему не хочется стремиться.

Я думаю что надо бы закончить начатые фики. Для читателя. Для собственного удовлетворения класса "дело сделано". Я думаю, что надо продолжать писать, если горит.

Я... думаю, что публиковаться лучше, когда перегорает. Если будет что. Если не будет — в личный архив. Радоваться и ностальгировать.


О! Умный вывод во всем этом. Выходит, полезный мыслепоток. Так уж и быть, пусть остается.

@темы: whining, fandom talk, Econstasne writes

---

Несколько спонтанно взяла билеты на "Вишневый сад" в МДТ, устав слышать мамино "ну ты же живешь рядом, грех упускать возможность".

Взяла. Сходила. Как-то совершенно при этом умудрилась забыть, что состав привычно звездный: Боярская, Раппопорт, Козловский. И, что бы я ни думала о печальном состоянии нашего кинематографа, я никогда не считала, что нам недостает хороших актеров.

Забавно, но "Вишневый сад" всегда был одним из немногих произведений, любовь к которым у меня напрочь не отбила школа. Я помню мне безумно нравилось, насколько живой была эта пьеса: там люди не слушали и перебивали друг друга, каждый говорил о своем и понимал других превратно. И это так отличалось от выверенных книжных диалогов... Надо бы перечитать.

Про саму постановку ничего говорить не буду, уверена, что все сказано до меня. Тут либо надо комментировать каждую строчку, каждый момент, либо молчать. Я выберу второе.

Скажу только, что три часа пролетели для меня незаметно, что вышла я на подъеме и с плохо сдерживаемыми восторгами. 11/10 настоятельно рекомендую. Как и, к слову, "Бесов" того же МДТ, это настолько великолепно, что слов не остается.

Не рекомендую аудиторию. Никогда. Нигде. Чересчур громкий и не всегда уместный смех из середины зала, зазвонивший у кого-то мобильник (несмотря на настойчиво пассивно-агрессивное заявление его выключить), пожилая дама, все время брюзжавшая о том "почему они не играют на сцене". Ugh. Ну как же без этого?

@темы: культурная программа

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вышла новая глава "Blackbird".

Еще немного, и я поверю, что мой рэйр пэйр ад может растаять. Перечитать от корки до корки "Дрозда", с памятью золотой рыбки перелистывать свои же черновики по артурганту... и можно поверить, что все нормально. Что я нормальный человек с нормальными вкусами, а не вот... это вот все.

@темы: whining, крокороси, rare pair hell

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

В очередной раз ощущаю лютое, непреодолимое желание поиграть в Mass Effect, но... какой-нибудь другой Mass Effect. Еще не пройденный. Да хоть бы в DLC к Андромеде!

Трилогия слишком тленна, сама Андромеда... при всем при том, что я отношусь к этой игре на удивление хорошо, переигрывать в ее по второму с половиной кругу не тянет. А жаль! Я все еще мечтаю заромансить богиню Ветру.

Вообще мне сейчас не хватает чего-то уютного и знакомого, и в то же время... свежего? Капризничаю внутри зоны комфорта, ага.

Но раз уж речь зашла о массыче, я все еще втайне мечтаю о фильме по Войне Первого контакта. Или хотя бы по ее мотивам. Во-первых это такая идея, которая наверняка привлечет стороннюю публику, а не только фанатов игры. Первый контакт вообще отличная тема для фильма, тем более закончившийся конфликтом... потому что, будем откровенны, снимать фильмы без экшна никто не любит. Во-вторых, это одновременно дает простор для нормального сценария и в то же время берет за основу всем знакомую историю, а не что-то смутно происходящее примерно в той же вселенной, что и в играх (как это обычно бывает). В-третьих... ДАЕШЬ КСЕНОФИЛИЮ. Я считаю, "Форма воды" показала миру, что мы уже морально готовы к сексу с турианцами.

Как-то так.

@темы: Mass Effect, fandom talk

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ненароком открыв файл с черновиками "In Time", зачиталась собственным фиком. И это... неплохо само по себе, потому что значит, что я морально готова к нему вернуться?

Если бы я так не горела другим фэндомом, который даже на публикацию не годится.

За что?

@темы: whining

---

Crush (my heart)

Ммм, год не была на дайри, о чем же написать? О фиках, зависших без обновления? Право, это лишнее!

Я лучше напишу о трагедии бытовой, но от этого не менее... трагичной.

Пару месяцев назад я жила на съемной квартире в одном крайне милом микрорайоне, где я нашла себе по душе кофейню. Во-первых, она была всего в паре шагов от дома. Во-вторых, там делали вкуснейший кофе. В-третьих... в-третьих, там работала совершенно очаровательная бариста, которой я опрометчиво отдала свое исстрадавшееся по любви сердечко (ого как завернула!).

И если мой гейдар еще способен хоть на что-то, она во всяком случае не была категорически не заинтересована.

В эти месяцы и познала дзен и истинный смысл выражение "useless lesbian". К сожалению, еще в этот месяц я познала очередную волну депрессии, так что энергии не хватало даже на флирт.

И только все стало выравниваться, как мне пришлось переехать. И заглядывать в эту кофейню я могу только раз-два в неделю. В те дни, когда она больше не работает.

Кофе все еще вкусный.

Все тлен.

@темы: whining

---

In Time (5/10)

Название: In Time
Фандом: The Flash (TV 2014)
Автор: Econstasne
Персонажи: Леонард Снарт/Барри Аллен, Мик Рори/Рэй Палмер (упоминание)
Рейтинг: R
Жанр: романтика, ангст, soulmate!AU
Размер: макси | 42 800 / ~ 80 000 слов
Дисклеймер: персонажи принадлежат своим законным владельцам

Все опубликованные части можно найти по тегу
Читать на фикбуке.

28 ноября 2016 года

28 ноября 2016 года
Централ-сити, квартира Барри — 5:07 a.m.

Звонок истошно надрывался, отчетливо слышимый даже из коридора, но к двери никто не подходил. Впрочем, Лиза ни на секунду не сомневалась, что мелкий ублюдок был дома. Где еще он мог быть в такой час?

Она раздраженно скрипнула зубами и со всей силы стукнула кулаком о стену, даже не поморщившись от боли. Если Ал рассчитывал, что, не дождавшись ответа, Лиза оставит его в покое, он глубоко ошибался. Она не собиралась позволять ему и дальше трусливо прятаться от мира: еще несколько минут ожидания, и в ход пойдет отмычка.

Лиза прислонилась спиной к стене и, прикрыв глаза, глубоко вздохнула в надежде хоть как-то успокоить нервы. За полчаса, потраченные на дорогу до дома Ала, она успела изрядно себя накрутить, и сейчас сама толком не могла понять, на что именно злилась.

Она добралась до собственной квартиры немногим больше часа назад, совершенно вымотанная после ночной смены на телефоне, и все, чего ей хотелось тогда: принять горячую ванну и забраться в постель. Вместо этого она вынуждена была иметь дело с Ленни, решившим скоротать ночь в компании бутылки виски. Лиза терпеть не могла те редкие моменты, когда ее брат был пьян, хотя он никогда не бывал агрессивен — только приступы его меланхолии становились особенно острыми, и он закрывался даже сильнее, чем когда был трезв.

Лиза не рассчитывала всерьез, что сможет из него что-то вытянуть — по крайней мере, не когда он был в таком состоянии, но и молчать не получалось. Ее терпение подходило к концу, и, как бы она ни любила брата, лицезреть его драматические страдания и дальше было выше ее сил.

Впрочем, к ее немалому удивлению, на этот раз Ленни даже не подумал запираться.

«Твой приятель Ал, — больше чем обычно растягивая гласные сообщил он, — по совершенно невероятному стечению обстоятельств в свободное от работы время бегает по городу, облачившись в красную кожу. Во всяком случае, бегал».

И после этого любые другие объяснения стали, в сущности, излишни. Все становилось на свои места: и странные оговорки Ала, на которые она предпочитала закрывать глаза, и не менее странное поведение Ленни с момента встречи их двоих.

Лиза не была уверена, что именно чувствовала по поводу этого открытия. С одной стороны, ей было искренне плевать на «хобби» Ала. То, что еще совсем недавно они находились по разные стороны баррикад, не играло в ее глазах столь уж существенной роли. Это не мешало ей флиртовать с Циско, так почему должно было стать помехой для дружбы с Алом?

С другой стороны… да, Лиза готова была признать, что ей было самую малость обидно за то, что Ал ничего ей не сказал, не доверял ей достаточно — даже если рационально она не могла отрицать, что это было вполне объяснимо и на удивление разумно.

И все же истинная причина ее злости была в ином. Если бы дело было только в личности Флэша, она точно осталась бы дома, а свои недовольства высказала бы как-нибудь в другой раз — уж точно не сорвалась бы через два квартала еще до рассвета. Но, пусть ей не очень-то шла роль защитницы, кто еще мог позаботиться о Ленни?.. Точно не его соулмейт.

Лиза шумно выдохнула сквозь сжатые зубы. Она уже готова была вытащить из сумочки отмычку, но за дверью наконец послышались шаркающие шаги, а затем скрип открываемого замка. Оттолкнувшись от стены, Лиза резко развернулась на каблуках, чтобы встретиться взглядом с застывшим на пороге Алом.

Тот выглядел… отвратительно. Волосы торчали в разные стороны, глаза покраснели — от слез или недосыпа, — и он выглядел настолько несчастным, что Лиза почти забыла о своем гневе. Почти.

— Пусти меня, — сказала она, не дожидаясь какой-либо реакции и оттесняя Ала плечом.

Она прошла в гостиную, скептически оглядывая царивший в ней бардак: у подоконника впечатляющей горой валялись обертки от бургеров и пластиковые стаканы из-под газировки, все пространство дивана занимали скомканные вещи, а на столике стояли аж три чашки — одна из них с недопитым кофе. Лиза приглушенно фыркнула. И она считала Ленни склонным к излишнему драматизму. Эти двое определенно друг друга стоили.

Лиза остановилась у окна и, брезгливо отодвинув мусор носком сапога, развернулась к Алу. Тот стоял посреди комнаты, опустив взгляд в пол и явно не зная, куда себя деть. В иной раз она, может быть, и посочувствовала его явному дискомфорту, но сейчас раздражение было сильнее любых других эмоций.

— Так… он сказал тебе, — пробормотал Ал.

— А чего ты ожидал? — Лиза постучала пальцами по плечу.

Ал глубоко вздохнул и, сделав несколько шагов к дивану, опустился на него, свесив руки между ног.

— Не знаю, — признал он. — Может быть, как раз этого. Чтобы кто-то сделал все за меня.

— Не думала, что Флэш — трус.

Ал вздрогнул как от удара, но так и не поднял головы.

— Это не мое имя.

На языке Лизы вертелось сразу несколько вариантов ответа на это заявление, один острее другого, но она сдержала себя. Подойдя к ставшему любимым за последний месяц креслу, она устроилась в нем поудобнее и несколько мгновений молча разглядывала Ала.

— Я знаю, ты злишься, что я ничего не сказал… — начал было он, но Лиза его перебила.

— Я не злюсь. Во всяком случае, не на это.

Ал наконец поднял на нее глаза.

— На что тогда?

— Послушай, Ал, — сказала она почти дружелюбным тоном. — Ты хороший парень и искренне мне нравишься. Но вот в чем дело: каким бы мудаком ни был Ленни, он все-таки мой брат, и играться с его чувствами я не позволю.

Ал поперхнулся воздухом и ошеломленно уставился на нее. Лиза чуть нахмурилась: не такой реакции она ожидала.

— Я не?.. — на лице Ала было написано искренне возмущение. — Я не играю ничьими чувствами! С чего ты взяла?..

Как будто она была слепая! Ленни, может быть, и предпочитал делать вид, что все в порядке, вот только она слишком хорошо его знала — даже если он сам считал иначе.

— Тебе не кажется несколько лицемерным говорить, что Флэш в прошлом, и при этом позволять ему вмешиваться в настоящее, хм?

Ал потерянно моргнул, но Лиза не собиралась позволять его щенячьим глазам сбить ее с толку.

— Что, Флэш не может позволить себе отношения с Капитаном Колдом? — ядовито продолжила она. — Боишься за репутацию?

— Это не… Дело не в этом! Что он тебе сказал?

Лиза недовольно поджала губы. Дело было не в том, что именно он сказал. Она прекрасно умела читать между строк.

«Я вижу, что он не готов к чему-то серьезному, и не собираюсь его принуждать. Ему нужно время — у меня его предостаточно».

И, может быть, Ленни и хотел, чтобы в его голосе не отражалось ни тени его чувств, сомнения Ала явно задевали его больше, чем он готов был признать даже самому себе.

Ее же эти самые сомнения выводили из себя. Лиза могла понять и принять нежелание вновь надевать костюм Флэша, но столь мелочную трусость она оправдывать не хотела.

— Лиз… — Ал устало потер лицо руками и поморгал, явно пытаясь отогнать сонливость. — Мне действительно нравится Лен, и я хочу быть с ним… Но где-то там его ждет соулмейт, и рано или поздно они встретятся. А что останется мне?

Лиза была уверена, что шок даже слишком явственно отразился на ее лице, но, к счастью, Ал был слишком занят разглядыванием собственных ладоней, чтобы это заметить.

Этот чертов идиот. Как Ленни вечно умудрялся опускать самые важные детали — разумеется, если речь не шла о его драгоценных планах?

«Послушай, я ведь знаю, что ты по крайней мере допускал возможность того, что Флэш может быть твоим соулмейтом…»

«Теперь знаю точно».

И Лиза была уверена, что, убедившись во всем сам, Ленни рассказал обо всем Алу — это было бы логично. Вот только когда это ее безмозглый братец руководствовался логикой в отношениях? Вместо этого он позволил Алу продолжать считать, что его соулмейт мертв, что Лен в любой момент может найти своего и разорвать толком не начавшиеся отношения. И при всем при этом у него хватало наглости обижаться на одолевающие Ала сомнения!

Это было просто… так в его духе.

Лиза сделала глубокий вдох. Ей до безумия хотелось плюнуть на все и открыть Алу правду: пусть бы потом Ленни расхлебывал последствия, как ему угодно, она не нанималась быть посредником в их отношениях. И все-таки на этот раз жалкие зачатки сестринского сочувствия в ее душе взяли верх.

— Ленни уже взрослый мальчик, — сказала она. — Да, знаю, иногда в это трудно поверить, и тем не менее это факт.

Ал едва заметно покачал головой, но ничего не сказал.

— И это значит, что он в состоянии принимать самостоятельные решения, — продолжила Лиза. — Поверь, он ни за что не ввязался бы в дело, не будучи на сто процентов уверенным в успехе.

Слабый смешок Ала больше походил на всхлип.

— Я спросил его сегодня, получится ли у нас хоть что-то, и знаешь, что он ответил?

Лиза свели брови у переносицы.

— Что?

— Ничего, Лиз, — Ал резко потер глаза и поднял на нее неожиданно злой взгляд. — Он не ответил ничего. А потом просто взял и ушел. Я не знаю, что он там тебе наговорил, но если кто и играет чьими чувствами…

— Я уже говорила, что мой брат мудак?

Похоже, кого-то дома ожидал полноценный семейный скандал.

— Я и сам заметил, — буркнул Ал, но вспышка его гнева, кажется, успела погаснуть.

На некоторое время между ними повисло молчание: Лиза пыталась кое-как справиться с раздражением — идиотским поведением Ленни и всей этой ситуацией в целом, а Ал, казалось, глубоко ушел в свои мысли, будто пытался решить для себя что-то важное.

— Ты и правда думаешь, что он… хочет этого? — наконец спросил Ал, даже не пытаясь скрыть надежды в голосе. — Серьезных отношений? Со мной?

Лиза ответила не сразу. Возможно, она и могла бы дать Алу то утешение, на которое оказался не способен Лен, но у нее не было ни малейшего желания строить отношения за них двоих, да и вряд ли это пошло бы им на пользу.

— Я думаю, тебе лучше поговорить об этом с ним, — сказала она. — Желательно так, чтобы у него не было возможности сбежать от этого разговора. И еще, мой тебе совет: не оглядывайся на Ленни, ты ни за что не скажешь по нему, чего именно он хочет. Определись, что нужно тебе — и добивайся этого. Флэш, которого я знала, всегда был упрямым ублюдком и не сдавался так легко.

— Я не… — начал было Ал, но затем, сжав губы, кивнул. — Спасибо, Лиз.

— Пожалуйста. И, Ал? Если захочешь поговорить, о чем угодно — о Ленни, о Флэше, об интимной жизни Мика с Рэем Палмером, — только скажи.

Ал несколько шокировано рассмеялся и покачал головой.

— Последнюю тему, пожалуй, поднимать не будем, — сказал он, улыбаясь неловко, будто успел подзабыть, как это делается. — Я до сих пор не могу отойти от образа Хитвэйва в женском белье.

Лиза постаралась, чтобы на ее лице мелькнула самая похабная из усмешек.

— Между прочим, Ленни…

— Нет, — Ал замахал руками, в мгновение ока покраснев до кончиков ушей. — Нет, я не хочу ничего об этом знать.

Лиза тихо фыркнула, но милосердно замолчала. Чем больше компромата останется при ней, тем веселее будет в будущем.

Ал немного сонно поморгал и широко зевнул в ладонь.

— Иди-ка ты спать, — сказала Лиза, затем достала из кармана телефон. — Я вызову такси и уберусь отсюда, как только они приедут.

— А дверь?..

Она закатила глаза. Ал вообще помнил, чем она занималась большую часть жизни?

— Как-нибудь справлюсь.

И пусть многое осталось несказанным, и еще больше — неразрешенным, на все это они как-нибудь найдут время. В более подходящие часы.

28 ноября 2016 года

Централ-сити, S.T.A.R. Labs — 1:15 p.m.

— Выглядишь хреново, — вместо приветствия заявил Циско, стоило только Барри войти в кортекс S.T.A.R. Labs.

— Спасибо, — Барри закатил глаза и с трудом подавил зевок. — Я сегодня почти не спал.

На мгновение на лице Циско мелькнуло совершенно нечитаемое выражение, затем он широко ухмыльнулся и выразительно пошевелил бровями, явно намекая на что-то непристойное.

— Зато провел время с пользой, а? — он дружески пихнул Барри локтем в бок.

Барри потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, о чем шла речь.

— Циско! — возмутился он.

— Что? — невинно похлопал глазами Циско. — Только не говори, что ничего не было. Учитывая то, как Колд смо…

— Барри, ты уже здесь? — прервал его голос вышедшей из лаборатории Кейтлин.

Барри как никогда был счастлив ее появлению. Он даже не сомневался, что в этот момент его лицо было совершенно красным.

Кейтлин оторвала взгляд от папки с бумагами, которую держала в руках, и перевела недоуменный взгляд с Барри на Циско и обратно.

— Я что-то пропустила?

Барри решительно помотал головой, не давая Циско даже малейшей возможности ответить хоть что-то. Даже если тот вряд ли продолжил бы гнуть ту же линию в присутствии Кейтлин, рисковать все-таки не стоило.

И, между прочим, с чего вообще Циско умудрился сделать подобные выводы? До вчерашнего дня он даже не знал, что Лен жив!

— Я пойду поставлю кофе, — вызвался Циско. — А вы пока обсудите, что вам там надо. И даже не думай уходить, не попрощавшись!

Он сурово погрозил пальцем, и Барри тут же закивал, изобразив на лице должное раскаяние за все те разы, когда поступал именно так.

Кейтлин молча проводила спешно удалившегося Циско взглядом, затем пожала плечами.

— Так… я собрала все материалы, о которых ты меня просил, — она продемонстрировала бумаги в руках. — И заодно расписала все возможные побочные эффекты.

— Спасибо, — кивнул Барри и подошел ближе к Кейтлин, чтобы забрать из ее рук тонкую папку — навскидку страниц десять, испещренных различными формулами и диаграммами. — А есть электронный вариант? Я как-то не горю желанием бежать до Стар-сити.

Кейтлин слегка нахмурилась.

— Электронный вариант есть, но отправлять его по почте я бы не хотела, — ответила она. — Я уже говорила, что категорически против широкого распространения этих материалов и не хочу рисковать возможностью утечки.

Барри понимающе наклонил голову. Он не был уверен, что корреспонденция S.T.A.R. Labs и даже их личные ящики не никем не просматривались. Недаром они всегда были особенно осторожны с информацией, передававшейся через обычные каналы.

— Скинь мне на флэшку? — немного подумав, предложил он. — Я попрошу Фелисити установить безопасное соединение для отправки файла. С ее навыками перехвата можно не бояться.

Кейтлин закусила губу, затем согласно кивнула.

— Хорошо, только через пару минут. Ты ведь никуда не торопишься?

Барри неловко пожал плечами. Торопиться ему было ровным счетом некуда, но он предпочел бы не оставаться в S.T.A.R. Labs дольше, чем необходимо.

— Я хотела бы проверить твои показатели? — неуверенно добавила Кейтлин. — Если ты не против?

— Давай в другой раз.

Это не был однозначный отказ, и Барри понимал, что по сути пытался оттянуть неизбежное. Мгновение казалось, что Кейтлин попробует возразить, но она лишь вздохнула и покачала головой.

— Как скажешь, но… ты ведь знаешь, что это не имеет никакого отношения к Флэшу? — произнесла она мягко. — Меня в первую очередь интересует твое здоровье. Это вовсе не значит, что если ты…

Что если он согласится на проверку, то сделает первый шаг на пути к тому, чтобы вновь вернуться к своей старой жизни. Да, Барри понимал это — умом. Но подсознательно все равно воспринимал ситуацию иначе, и это было важнее, чем ожидания Кейтлин.

— Я понимаю, — прервал он. — Просто дай мне немного времени, хорошо?

— Хорошо, — ответила Кейтлин после секундной заминки. — Я тогда займусь файлом.

Она подошла к одному из компьютеров и в несколько движений вывела на экран файл с тем же текстом и диаграммами, которые были в распечатке. Быстро пролистав его глазами, она нажала на окошко сохранения, затем, порывшись в лотке с канцелярской мелочью, вытащила миниатюрную флэшку.

Барри молча наблюдал за ее манипуляциями, скрестив руки на груди и прислонившись бедром к столу. Он старался не думать о том, что за его спиной под стеклом находился костюм Флэша.

— Готово, — произнесла Кейтлин минуту спустя; она вытащила флэшку из порта, но не спешила ее отдавать. — Барри, я знаю, что говорила об этом уже не раз, но… я действительно настаиваю на том, чтобы эта информация ни в коем случае не получила огласки. Не знаю, что собирается с ней делать Палмер, но…

— Я поговорю с ним об этом, — уверил ее Барри. — Рэй может делать со своей жизнью что ему угодно, но ставить нахождение соулмейтов на конвейер это как-то…

Он покачал головой. Кейтлин развернулась к нему на стуле и энергично кивнула.

— Убивает романтику, да? Да и к тому же… соулмейты не всегда совместимы в реальной жизни.

— Знаешь, это даже забавно, — пробормотал Барри; у него не было повода останавливаться на мыслях об этом раньше, ни когда он был уверен, что знает своего соулмейта, и ни когда потеря была слишком свежа, — сама идея соулмейтов может и звучит здорово, но в действительности мы сталкиваемся со всеми теми же проблемами, что и люди с Земли-2. Метка указывает на совместимость душ — при том, что существование самого концепта до сих пор признается далеко не всеми, — но ведь есть масса других факторов, которые важны ничуть не меньше.

Барри немного помолчал, невольно возвращаясь в мыслях к недавнему разговору с Лизой. Может быть, он и правда зря так зацикливался на мысли о соулмейте Лена? В конечном итоге у них была немалая разница в возрасте — хотя едва ли намного больше, чем между Леном и Барри, — а это было одним из самых распространенных препятствий для инициации потенциальных пар. Возраст, социальное положение, даже сексуальная ориентация могли стать проблемой — во всяком случае для формирования полноценной романтической связи.

— Если подумать, — произнес Барри, продолжая нить своих размышлений уже вслух, — теоретически у тебя может быть больше общего с человеком, который не является твоим соулмейтом. И если будет известно заранее, кто тебе «предназначен», ты можешь никогда этого не узнать… просто потому, что не посмеешь допустить самой возможности.

Нет, с какой бы стороны он ни пытался на все это смотреть, вывод оказывался один: исследованиям Рэя нельзя было давать зеленый свет. Единицы, может быть, и оказались бы достаточно упрямы, чтобы пойти против того, что говорит наука, на большинство?.. Барри даже не сомневался в том, что сам пошел бы за толпой, и, может быть, усиленно пытался бы построить отношения там, где препятствий было больше, чем истинной совместимости.

И в то же время… не потому ли он судил так категорично, что для него самого больше не оставалось шанса быть со своим соулмейтом? Возможно, он пытался убедить сам себя в том, что быть с кем-то другим, не предназначенным ему меткой, могло оказаться для него лучшим исходом. В конечном итоге, статистика скорее говорила в пользу «связанных» пар. Примерно в десяти процентах случаев активация так и оставалась неполной, символизируя скорее тесные дружеские или «семейные» отношения; еще восемнадцать, в числе которых был он сам, либо теряли соулмейта до инициации, либо так и не встречали его до самой смерти. И все-таки это оставляло больше семидесяти процентов инициированных пар, и, может быть, это не было гарантией идеальных отношений, но они, во всяком случае, были основаны на взаимной любви. Его родители были соулмейтами, так что Барри верил и сейчас, что найти свою половинку было величайшим счастьем. Но разве это значило, что он не мог быть счастлив и без того?..

— Барри? — вывал его из размышлений голос Кейтлин.

Барри тряхнул головой, пытаясь привести мысли в хотя бы относительный порядок.

— Прости, задумался. Ты что-то говорила?..

Она качнула головой и улыбнулась как-то особенно мягко и понимающе.

— Я не хочу делать поспешных выводов, но на мгновение мне показалось, что, может быть, ты встретил кого-то… особенного?

Особенного. Барри с трудом удержался от того, чтобы фыркнуть. Лен конечно был особенным, но не в том смысле, о котором говорила Кейтлин. Вероятно. Возможно. Впрочем, кого он пытался обмануть?

— Я не уверен? — он неловко пожал плечами. — Может быть. Я… сейчас еще слишком рано говорить, я только… Я не могу…

Барри не был уверен, что готов был поделиться с Кейтлин своими сомнениями и надеждами, даже если бы речь не шла о Леонарде Снарте — по крайней мере, не сейчас. Может быть, если бы он был хоть чуточку более уверен в том, что вообще происходило между ними…

— Я понимаю. Но, честное слово, я рада за тебя.

Была бы она по-прежнему рада, если бы знала всю правду?

— Спасибо, я… — Барри запнулся; он не мог открыться Кейтлин, но, может быть, прощупать почву было не самой плохой идеей. — Это немного не в тему, но я хотел спросить тебя еще раньше?..

— Я слушаю?

— На Дне благодарения, про Палмера с Рори… То, что тогда сказала Айрис… Я думал об этом и…

Он замолчал, осознав, что не может внятно сформулировать мысль — не только на словах, но даже в собственной голове. Несколько мгновений Кейтлин смотрела на него внимательным изучающим взглядом, и Барри был почти уверен, что каким-то образом она догадалось обо всем — но, даже если это и было так, она не стала ничего говорить вслух.

— Я не знаю, Барри, — Кейтлин опустила глаза; ее голос был задумчивым и немного грустным. — Может быть, когда-то я бы с ней согласилась. И… Мик Рори психически нестабилен и безусловно опасен, это правда, но то же самое можно сказать о многих из тех, с кем мы периодически имеем дело. И я сейчас не говорю о врагах.

Барри едва слышно хмыкнул. С этим он вряд ли смог бы поспорить. Олли и большая часть его команды были опасны и психически нестабильны, просто некоторые из них лучше скрывали последний факт. И это был лишь первый пример, пришедший в его голову.

И в то же время ситуация с Хитвэйвом — и Колдом — была сложнее.

— Но Рори похитил тебя, — напомнил он, хотя едва ли Кейтлин способна была об этом забыть. — Твоя жизнь была под угрозой.

— Дж… Зум тоже меня похищал. Убил бы, если бы смог. И, Барри, он был монстром больше, чем человеком, но та крошечная человеческая часть, что все-таки была в нем… может быть, я любила ее тоже, не только маску, которую он носил, — Кейтлин не поднимала взгляда от собственных коленей, а ее пальцы бездумно теребили край юбки. — Может быть, именно в этом вся эта идея соулмейтов имеет больше всего смысла. Любим мы душу, а все остальное — мораль, образ жизни, поступки — это то, что мы можем только принять.

Барри не знал, что на это сказать. Слова Кейтлин отчего-то казались очень важными — куда более глубокими, чем он мог осознать сейчас, и у него никак не получалось уцепиться за мысль о том, что все это могло значить для него.

— А то, что Рэй Палмер готов или не готов принять в Мике Рори… это, в сущности, не наше дело, — закончила Кейтлин, кажется, немного стряхнув с себя меланхолию.

Она помолчала несколько секунд, задумчиво склонив голову к плечу, и, чуть наморщив лоб, добавила:

— И, если честно, кто его может осуждать? Мик весьма горяч.

Барри чуть не подавился смешком. Мелькнула невольная мысль, что Лен наверняка оценил бы игру слов — но, пожалуй, не в контексте конкретно этой фразы.

— Спасибо, — сказал он искренне, хотя и не был до конца уверен, за что именно благодарил.

И все-таки он чувствовал, что разговор действительно ему помог, даже если для того, чтобы как следует все обдумать и расставить по своим местам, ему наверняка потребуется еще немало времени.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулась Кейтлин и наконец протянула ему флэшку, о которой он почти успел забыть. — И, Барри?

— Хм?

— Когда будешь готов.

Она не добавила больше ничего, но это было и не нужно. Барри и так прекрасно знал, о чем шла речь. Он молча кивнул и еще несколько мгновений неловко стоял на одном месте, пытаясь сообразить, что ему делать дальше.

— Я… пойду зайду к Циско? — он почесал затылок и кинул взгляд в сторону двери на импровизированную кухню.

Кейтлин развернулась обратно к компьютеру и только помахала в его сторону рукой, давая понять, что разговор между ними определенно был окончен.

Барри вздохнул и поплелся искать Циско. Он предпочел бы уже пойти домой и, желательно, поспать пару часов, прежде чем на свежую голову обдумать все сказанное — не только Кейтлин, но и Лизой до того. Он не хотел откладывать решение проблемы в долгий ящик: слишком уж хорошо знал о своей способности делать вид, что напрочь забыл о ее существовании.

С другой стороны… уйти сейчас означало нарушить данное Циско обещание и навлечь на себя его праведный гнев, а инстинкт самосохранения Барри еще не атрофировался настолько.

Циско предсказуемо обнаружился на кухне в обнимку с огромной кружкой кофе, которой он тут же отсалютовал Барри.

— Тебе налить? — спросил он.

— Воздержусь, — поморщился Барри.

За все утро он успел влить в себя чашек… шесть? Он потерял счет на четвертой. Увы, психологическая попытка обмануть организм предсказуемо не сработала.

— Я э… собирался уходить? — он переступил с ноги на ногу и почесал шею. — И вот я тут… пришел попрощаться?

Наверное, он звучал бы более убедительно, если хотя бы часть его предложений была утверждениями, а не вопросами.

— О, нет, — Циско поставил кружку на стойку и скрестил руки на груди. — Ты тут пришел, чтобы остаться хотя бы минут на пятнадцать и рассказать мне, что у тебя там творится со Снартом.

— Ничего? — с надеждой предложил Барри.

— Чувак, — сурово произнес Циско. — Начнем с того, что ты сам сказал мне, что Снарт умер, а теперь…

Циско прервался на середине предложения и его глаза расширились в непритворном ужасе.

— О. Мой. Бог. Снарт зомби?! Он не выглядел как зомби, но это еще ни о чем не говорит, — Циско вскинул на Барри обеспокоенный взгляд. — Барри, скажи, он ведь не пытался съесть твои мозги? Не намекал на то, как голоден?

Барри закатил глаза. Если Лен на что и намекал, так это на голод несколько иного рода. Что… было приятным воспоминанием, если забыть о том, чем все закончилось.

— Он не зомби, Циско, что за чушь?

— «Чушь» говорит он, а между тем мы имели дело с вполне себе реальным зомби, — Циско надулся, но вроде бы немного успокоился. — Как ты можешь быть уверен?

— Я… — Барри нахмурился, мгновенно посерьезнев. — Я думаю, с ним произошло примерно то же, что со мной тогда… после… после того, как мы пытались вернуть мне силы.

Циско тут же изменился в лице.

— Но как он… я имею в виду, — он помахал в воздухе руками, пытаясь изобразить что-то одному ему понятное, затем очевидно сдался. — Впрочем, не важно. Я до сих пор не могу понять, что произошло с тобой, а уж ломать голову из-за Колда… хм. Стоп.

— Что?

— Он вообще Колд?

— Что ты имеешь в виду? — осторожно уточнил Барри.

— Ну… я имею в виду… Парка-криопушка-ограбления-идиотские-шутки?

Барри невольно фыркнул.

— Шутки точно никуда не делись, — признал он с улыбкой. — Но, если честно, я нахожу их скорее… забавными?

Милыми. Барри находил их милыми и ничего не мог с этим поделать.

Циско покачал головой.

— Ты, — произнес он торжественно и как-то даже немного печально. — Потерян для мира. По уши.

— По уши… потерян для мира? — тупо повторил Барри, стараясь не слишком глубоко задумываться о смысле этого выражения.

Циско сощурился.

— Ты, между прочим, не ответил на мой вопрос, — он снова взял в руки чашку с кофе, сделал глоток, поморщился и с гримасой отвращения вылил остатки в раковину.

— Про Колда? — уточнил Барри и, дождавшись кивка, ответил: — Если честно, не знаю. Мы об этом не говорили. Мне кажется, он…

Барри замолчал, пытаясь подобрать слова. Из всего увиденного складывалось впечатление, будто Лен сам толком не знал, что ему делать дальше. Что бы ни произошло с ним за последние месяцы, это изменило его — и, может быть, не во всем к лучшему.

Некоторое время Циско молча смотрел на него, непривычно серьезно и задумчиво, затем, по всей видимости осознав, что Барри не намерен продолжать, заметил:

— Я просто хотел убедиться, что ты не забыл, с кем имеешь дело. Я вообще-то рад за тебя и за ваши, — он помахал рукой, — отношения. Если ты уверен, что знаешь, что делаешь.

Барри неловко пожал плечами.

— Если честно, не знаю, но и никаких отношений в общем-то нет, — он помолчал немного и уточнил: — Пока нет. Но я… я не собираюсь бросаться в омут с головой. Поверь, Лиза уже успела прочитать мне лекцию на тему.

И хотя, может быть, это было не самым важным в их разговоре, но именно он подтолкнул его к принятию простой, но очень важной мысли: ему нужно было понять, чего хочет он сам. Пусть это шло против самой его натуры, ему нужно было остановиться и как следует все взвесить, прежде чем решаться на серьезный шаг.

— И правильно, — важно покивал Циско, — Она дело говорит.



Он выглядел решительно гордым, и Барри коротко рассмеялся. Он толком не задумывался об этом раньше, но, может быть, то, что происходило между Циско и Лизой — а что-то определенно происходило, даже если они не виделись уже многие месяцы, — действительно имело будущее. Пожалуй, ему стоило как-нибудь свести этих двоих вместе — хотя бы чтобы заполучить дополнительную поддержку и отвлечь внимание от их с Леном отношений, если те все-таки сложатся.

Барри вздохнул и провел рукой по волосам. «Если» было ключевым словом.

— Я ничего не могу поделать с тем, что чувствую к нему, — произнес он неожиданно даже для самого себя откровенно. — Но я знаю, что одних чувств недостаточно. И… насколько это плохая идея?

Барри прислонился спиной к стене: усталость навалилась как-то в один миг, и он был уверен, что на этот раз недосып был не при чем.

— Я помню, кто он такой, но… — он беспомощно пожал плечами. — Я не чувствую угрозы, понимаешь?

Как было облечь в слова абсолютную уверенность, что Лен не причинит вреда ни ему, ни его близким? И вовсе не потому, что он кардинально изменился или был вовсе был не способен на это. Изменились их отношения, обстоятельства их окружающие. Если и существовали причины держать Лена на расстоянии, опасения за друзей и близких среди них не было.

— Он не из тех, кто попытается использовать отношения, только чтобы сделать мне больно.

— Нет, — согласился Циско. — Это не в его стиле. И я и не думал, что он пытается тобой манипулировать. Только слепой не заметит, как он смотрит на тебя.

Барри моргнул. Возможно, он был слепым, потому что… нет, он не мог отрицать интереса во взгляде Лена, но если послушать Циско — да и Лизу тоже — речь шла о чем-то несравнимо большем, чем просто влечение. Он отчаянно хотел верить, что это так, и в то же время ничуть не меньше боялся ошибиться.

На некоторое время на кухне воцарилось молчание. Циско то и дело косился на кофемашину, явно считая минуты до того, как сможет заварить себе свежую чашку.

— И… — протянул Барри, — все это крайне неловко.

— Крайне, — покивал Циско и, судя по всему, не в силах дождаться окончания разговора, потянулся за пакетом с кофейными зернами. — Ты собирался идти? Иди. Самое время.

— Спасибо за позволение.

— Пожалуйста. А теперь кыш. С твоими отношениями мы кое-как разобрались, так что не надо мешать чужой любви.

Циско бросил нежный взгляд на пакет в своих руках и прижал его к груди.

Барри молча вышел из кухни, на ходу качая головой. Разговор с Циско был предсказуемо нелепым, но, как и недавний с Кейтлин, определенно пошел ему на пользу. И он готов был признать, что, каким бы ни был повод прийти сегодня в S.T.A.R. Labs, причина была именно в этом. Пусть к решению он по-прежнему должен был прийти самостоятельно, сделать это казалось куда легче, когда он мог быть уверен, что по крайней мере два близких ему человека это решение примут — каким бы оно ни было.

Барри достал из кармана телефон и, открыв окно их с Леном переписки, несколько мгновений смотрел на экран. Последнее сообщение было со Дня благодарения, еще до первого и единственного их поцелуя, до их… ссоры? Можно ли это было назвать ссорой?

Большой палец Барри замер над экраном, и пару секунд он раздумывал над тем, чтобы написать хоть что-нибудь: «нам надо поговорить» или, может быть, «мне тебя не хватает», но пусть все это было бы правдой, он не мог позволить себе спешить — только не в этом.

Убрав телефон обратно в карман джинсов, Барри направился в сторону выхода. Ему предстояло многое обдумать.

*upd!

30 ноября 2016 года

30 ноября 2016 года
Централ-сити, квартира Лизы — 5:10 p.m.

— Три дня, Ленни, — Лиза скрестила руки на груди и раздраженно побарабанила пальцами по плечу.

Лен подчеркнуто медленно закрыл книгу, которую пытался читать. За две недели он так и не нашел в себе сил домучить «Лолиту»: каждый абзац вызывал чувство гадливости и едва ли не обреченности. Он всегда старался обходить стороной тему соулмейтов в литературе — не важно, была ли она представлена в приторно-розовом свете любовных романов или же изжелта-сером обнажающей реальность драмы. Сейчас — меньше, чем когда-либо — ему нужно было напоминание о том, что даже самые гнилые души могли быть связаны с чужими, и что даже инициации порой оказывалось недостаточно, чтобы оправдать то, что не могло и не должно было работать.

— Три дня я терпела твою хандру, — Лиза недовольно поджала губы. — Единственная причина, почему я не высказала все, что о тебе думаю еще позавчерашним утром…

Лен отложил книгу на столик и сел на диване. Он мог бы избежать скандала, если бы ушел сейчас, посреди разговора, и не возвращался минимум несколько месяцев. Ему хотелось поступить именно так: закрыться наглухо, потому что так было проще и привычнее, но он не мог не понимать, что проблемы это бы не решило.

— …была в том, что я была чертовски уставшей, а ты — чертовски пьяным.

— Я не был пьян, — уточнил Лен с подчеркнутым спокойствием, которого не ощущал уже несколько дней.

Подспудное чувство тревоги не покидало его ни на минуту, белым шумом наполняя сознание, мешая сосредоточиться даже на самых простых задачах. Он не мог избавиться от постоянного напряжения, от неясных сомнений, которые не получалось облечь хоть в какую-то форму. Контроль утекал как вода сквозь пальцы, и Лен ненавидел это чувство, как ненавидел болезненное томление, которое было тише, едва заметным, но при этом ничуть не менее настойчивым.

Лиза смерила его взглядом, в котором ясно читалось, насколько ее не впечатлила его ложь. Но он не лгал — по крайней мере, не в этом. В тот день Лен достал бутылку с виски уже под утро, надеясь, что хотя бы алкоголь поможет ему уснуть: он чувствовал себя смертельно усталым, но сон отказывался приходить. В конечном итоге ему все же удалось задремать, вот только на следующий день легче предсказуемо не стало.

Лиза глубоко вздохнула и села в кресло напротив него. Выражение ее лица немного смягчилось, но на нем все еще ясно читался упрек.

— Ты облажался, Ленни, — сказала она без обиняков. — И сам прекрасно это знаешь.

Лен прикрыл глаза. Разумеется, он знал. Откровенность — даже перед самим собой — не была его сильной стороной, но даже он не мог не признать дурной привычки нападать первым, едва почувствовав опасность. Он держал свой гнев на коротком поводке, чтобы не потерять голову, но никогда не скрывал его. Точные, острые удары неминуемо находили свою цель. И в тот день целью стал Барри, не сделавший ровным счетом ничего, чтобы все это заслужить. И Лен чувствовал эффект от своих слов: смятение и липкий страх, скручивающийся внизу живота, подступающую к горлу желчь и резь в глазах. И это было подобно удару под дых, худшим из возможных сценариев. Он был так зол на самого себя — за то, что позволил себе отпустить контроль и попасться в очевидную ловушку.

Когда это случилось? Неужели ему довольно было шага навстречу — того, что Барри впервые смотрел на него с открытым желанием во взгляде, не пытаясь спрятаться за злостью или маской самоуверенности?

Он не мог позволить Барри узнать всю правду — только не так, и потому ушел, не дожидаясь его возвращения, чувствуя себя опустошенным и в то же время до краев наполненным чужой болью.

Лен потер грудную клетку: то место, где под тонкой шерстью свитера угольно-черный круг его метки кровоточил алым. Его движение не укрылось от острого взгляда Лизы, и мгновение спустя на ее лице отразилось понимание.

— О, Ленни, — выдохнула она. — Почему ты ничего не сказал?..

— Кому?

— Ему, — Лиза покачала головой. — Думаешь, он не имеет права знать?

Лен сгорбился и положил руки на колени, сцепляя пальцы в замок. Не ему было лишать Барри этого права, как не ему было отнимать выбор — возможность принять собственное решение. Их связь никогда не была проблемой для Лена — его не беспокоило чужое мнение и сомнительное «хобби» Барри, и даже его наивность и настойчивое желание видеть лучшее в людях.

— У него достаточно проблем и без того, я не хочу…

— Избавить его хотя бы от части? — ядовитым тоном перебила Лиза.

— Давить.

— Давить, — повторила она. — Ты это сейчас всерьез?

— Сказать ему сейчас — значит подтолкнуть к тому, к чему он не готов, — Лен свел брови у переносицы. — Ему страшно, Лиз. Я знаю это. Чувствую это.

— Конечно ему страшно. Как и тебе.

— Это не так, — процедил он сквозь зубы.

— Так. И это нормально, — на лице Лизы мелькнуло усталое раздражение. — Послушай, ты ведь хочешь, чтобы у вас все получилось?

Хотел ли он? Лен долгое время не позволял себе даже останавливаться на этой мысли. В этом не было смысла. Еще год назад притяжение между ними ничего не стоило. Барри видел в нем нечто, что ему нравилось — нечто, что он был обречен любить, но он хотел вытащить это наружу, наплевав, что будет с остальным. Лен не мог ему этого позволить.

Но это было тогда, сейчас — время и обстоятельства убрали многие преграды на их пути, некоторые — лишь на короткий срок, но этого хватило, чтобы ослабить его бдительность, вынудить вступить на расчистившийся путь — впервые без плана, не просчитав возможных последствий. Глупо и опрометчиво и совсем на него непохоже.

Лен еще мог отступить, но бежать от проблем было не в его правилах. Избегать их в первую очередь — возможно, но этот вариант он уже упустил. Он не был уверен, что принял бы то же решение, если бы дал себе время все взвесить и обдумать… Возможно. Вероятно, потому что где-то в глубине души все же верил в то, что результат того стоил. А значит…

— Разумеется, хочу, — его голос прозвучал не так уверенно, как хотелось бы, но это не было ложью.

— Тогда не жди, что он сделает все за тебя, иначе тебе не понравится результат. Ты не хочешь говорить ему о том, что вы соулмейты? Хорошо, твое дело, — голос Лизы был резким, но не злым. — Но не отталкивай его, Ленни. Он и так вынужден думать, что ты оставишь его ради кого-то другого — ради твоего «настоящего» соулмейта. И учитывая то, как ты себя ведешь? Ты не сильно-то убеждаешь в обратном.

Лен выдохнул сквозь зубы. Он предпочитал игру слов и недоговорки открытой лжи, но, может быть, в этот раз его привычная тактика была неуместна. Он не знал, изменилось бы что-то, ответь он на заданный Барри вопрос — выбери он неискренние слова ободрения вместо молчания или даже нейтральное «может быть». Но он не сказал ничего, и не было никакого смысла сожалеть об уже случившемся.

— Ты чувствуешь его? — спросила Лиза, когда молчание начало затягиваться. — Прямо сейчас?

Лен зажмурился и потер веки кончиками пальцев. Глаза казались воспаленными и слишком чувствительными, и виски едва заметно начинали пульсировать болью.

Он чувствовал Барри: отголоски, которые сложно было отделить от собственных эмоций, особенно сейчас, но если прислушаться, он ощущал под кожей тихую пульсацию нервного возбуждения, ожидания и надежды. Сомнение. Желание. Может быть, последнее было его собственным.

Он не собирался отвечать Лизе, но, должно быть, что-то отразилось на его лице, что сказало ей достаточно.

— Ну вот и хорошо, — сказал она удовлетворенно, поднимаясь с кресла. — И, к слову, это первый и последний раз, когда я даю тебе подобного рода советы. Я серьезно. А теперь иди и позвони ему.

Лиза скрылась на кухне, и через несколько секунд послышался шум чайника и звон посуды. Лен сидел неподвижно несколько мгновений, затем поднялся на ноги и подошел к подоконнику, на котором лежал его заряжающийся мобильный.

Он отсоединил телефон от провода и некоторое время просто бездумно вертел его в пальцах. За окном уже стемнело, но улицы освещали яркие предрождественские декорации. Мельтешение перед глазами только усиливало головную боль.

Лен нашел номер Барри в контактах и, нажав на кнопку вызова, поднес трубку к уху. Второй гудок — сердце пропустило удар в заимствованном удивлении. На третьем раздался щелчок, и на другом конце провода послышались отдаленный шум чужих разговоров и звон стекла, а затем неуверенный, но полный надежды голос Барри:

— Лен?

— Я хочу с тобой увидеться.

запись создана: 03.02.2017 в 17:04

@темы: The Flash, In Time, I will go down with this ship, #фанфик, coldflash trash, DCU

---

Небольшое объявление: поскольку меня ждет абсолютно сумасшедший месяц, в сети буду появляться не часто, да и на творчество вряд ли смогу выделить много времени. Но я ни в коем случае не пропала с концами и никого не игнорирую На случай, если возникнут сомнения.

---

LoT S02E10-11

Догнала "Легенд", почти догнала "Флэша", но о нем позже. Вместо нормального ревью будет лайвблоггинг, потому что мне лень собирать что-то внятное из отправляемого в ЛС потока сознания. Если не пропадет желание, как-нибудь еще уделю отдельный пост Мику, накопилось.

Итак, поехали.

спойлерно

"М-м, Мерлин против Дарка. Секси. Шиппи. Рип... не рад быть в первом ряду".

"У меня сейчас такое интересное ощущение, будто я нажралась обезболивающих. Оно вроде бы все равно болит, но чувства настолько притуплены, что тебе похуй. СИДАБ".

"Беру свои слова назад, злодеи этого сезона шикарны. ❤ Вообще легенды самый норм сериал сейчас, несмотря на все дерьмо .___. и нестыковки .___. и идиотизм .____."

"Вопрос дня: почему Мик ест в комнате Рэя? На регулярной основе?"

"Нэйт/Амайя цветет и пахнет. Сценаристы вообще помнят, что было несколько серий назад? Это как Рэй/Кендра 2.0. Мне в общем-то плевать на шипы, но повторение все тех же клише и брошенные ветки отношений реально раздражают".

"И-и-и... они опять делают черную жену в каком-то бородатом году. Конспирация, однако".

"Рип/Сара по-прежнему силен, что несомненно играет нам на руку".

"Файершторму отключили электричество".

"Джекс, ты теперь главный, потому что самый адекватный. Сара знает как делегировать!".

"Амайя немного Капитан Америка".

"Черт возьми, Джим, я доктор, а не физик.
Стоп, не то.
Черт возьми, Джэкс, я физик, а не доктор".

"Не поминайте Колда всуе!"

"Мик/Вашингтон. Джорджи. Ну мило же! И они обнялись!"

Как сказал бы Мик: "Кто вообще пишет это дерьмо?!".

@темы: fandom talk, LoT

---

Сижу в номере отеля в Вероне, от нечего делать щелкаю каналы, а там... 1 сезон "Легенд". На итальянском.

Гидеон идёт, Хроносу нет. От Снарта у меня вообще истерика.

@темы: LoT, DCU

---

In Time (4/10)

Название: In Time
Фандом: The Flash (TV 2014)
Автор: Econstasne
Персонажи: Леонард Снарт/Барри Аллен, Мик Рори/Рэй Палмер (упоминание)
Рейтинг: R
Жанр: романтика, ангст, soulmate!AU
Размер: макси | 37 700 / ~ 80 000 слов
Дисклеймер: персонажи принадлежат своим законным владельцам

Все опубликованные части можно найти по тегу
Читать на фикбуке.

24 ноября 2016 года

24 ноября 2016 года
Централ-сити, дом Уэстов — 3:20 p.m.

Барри откинулся на спинку кресла у камина и закинул руки за голову. Он не был у Джо почти два месяца, но, к его немалому облегчению, это место по-прежнему ощущалось домом.

— Так вы остаетесь? — спросил он у Кейтлин и Циско.

— Если никто не против? — неуверенно произнесла Кейтлин. — День благодарения все-таки семейный праздник, но ты знаешь, какие у меня отношения с матерью… и, если честно, мне не хотелось бы оставаться в этот вечер одной.

Барри понимающе кивнул. После всего, через что ей пришлось пройти за последние годы, после стольких потерь — страх перед одиночеством был неизбежен.

— Я не знаю, — Циско подошел к камину и прищурился, разглядывая фотографии на полке. — Мама ждет меня на ужин, но я как-то не горю желанием идти. Не то чтобы у нас все вдруг наладилось… И Данте, кстати, все еще редкостная задница.

— Но он все-таки твой брат, — мягко заметил Барри.

Воспоминания о стертой реальности до сих пор вызывали чувство вины. Смерть Данте не была на его руках, и он смог все исправить, но забыть о пережитой Циско боли было не так-то просто.

— Ну да, — Циско пожал плечами. — Но это не значит, что я готов находиться с ним в одной комнате дольше пары минут, особенно в присутствии родителей. Впрочем, может быть, я все-таки уйду пораньше… еще не решил.

Некоторое время никто не нарушал тишины. В гостиную вернулась Айрис с тремя кружками горячего какао, и Барри с благодарностью принял свою из ее рук.

— Как твои дела, Барри? — несколько минут спустя осторожно спросила Кейтлин.

— Хорошо? — Барри неловко пожал плечами; вопрос за последнее время успел набить оскомину, но он понимал беспокойство друзей. — Все… пожалуй, налаживается.

К его собственному удивлению он не лгал. Проблемы никуда не ушли: в иные дни тоска по отцу казалась почти физически невыносимой, а мысли о будущем вызывали иррациональный страх, напоминая об ответственности, которую он пока не мог принять, но… Хотя бы в настоящем, здесь и сейчас, он способен был наслаждаться жизнью.

— Кстати, я хотел спросить… — начал было Барри, но отвлекся на вибрацию мобильного в кармане. — Одну минуту.

Он вытащил телефон и уставился на высветившееся на экране сообщение от Лена: «Хорошо проводишь время?».

Барри еще несколько часов назад написал ему о том, что собирается провести день у Джо, но ответ пришел только сейчас. Он не планировал заводить переписку: первый раз отправил сообщение с единственной целью оставить свой номер, но слово за слово… Барри сам не заметил, как начал отправлять забавные истории с работы и случайно пришедшие в голову мысли уже обоим Снартам, и чаще — Лену, потому что Лиза была занята подготовкой к тесту. Ответ он получал через раз, и в большинстве случаев это были колкие замечания в его адрес, но Лен еще ни разу не сказал прекратить его донимать, так что… Барри и не прекращал.

«Вполне» — отправил Барри и, немного подумав, добавил: «Наслаждаюсь горячим какао».

Он рассчитывал на вполне конкретную реакцию, и не ошибся: «Надеюсь, с мини-маршмеллоу?».

Барри подчеркнуто заглянул в чашку, не особенно задумываясь о том, что Лен не мог видеть его в этот момент. «Нет» — написал он, добавив в конце грустный смайлик, затем поднял взгляд на Айрис и печально спросил:

— А как же маршмеллоу?

Айрис подняла брови; легкое недоумение в ее глазах мешалось со смутным подозрением.

— Барри, тебе никто не говорил, что торчать в телефоне в компании — неприлично? — строго произнесла она, скрестив руки на груди. — С кем ты там переписываешься?

Барри кинул быстрый взгляд на экран: «Кощунство. Вынуждаешь меня лично купить тебе пачку.» — и, безуспешно попытавшись подавить улыбку, убрал телефон обратно в карман.

— Ни с кем! — поспешил уверить он, прекрасно отдавая себе отчет в том, что звучал несколько виновато. — Просто э-э...

Его взгляд метнулся к Циско в поисках поддержки.

— Подруга, — подсказал ему Циско, что вообще-то не сильно облегчило ситуацию. — Барри завел себе новую подругу. Правда, Барри?

— Да, подругу, — кивнул он. — В абсолютно не романтическом смысле, если вдруг кто решит уточнить. Мы познакомились в баре пару недель назад.

Подозрение не исчезло из взгляда Айрис: ее репортерский инстинкт явно подсказывал, что что-то тут было не чисто. Не то чтобы он ее обманывал.

— И как ее зовут?

— Ли... — чуть было не прокололся Барри, но все-таки успел вовремя исправиться: — ...инда. Ее зовут Линда.

— Я думала, так зовут твоего босса? — удивилась Кейтлин. — И твою бывшую.

— Совпадение. Поразительно, да?

— Очень, — сухо заметила Айрис, но, к счастью, не стала продолжать допрос. — Как, кстати, твоя работа? Не жалеешь о том, что ушел?

Барри едва заметно поморщился. Решение было опрометчивым, но — нет, он не жалел. Работа судмедэксперта сама по себе никогда его особенно не привлекала, хотя он искренне любил химию — впрочем, та была по-своему полезна и в приготовлении коктейлей.

— Я на своем месте, — он уткнулся в чашку с какао. — По крайней мере, пока.

— Папа говорил, Синг все еще держит для тебя место, — заметила Айрис. — Хотя новый парень вроде бы справляется.

— Новый парень?

— Джулиан Альберт, — послышался голос Джо; он как раз вышел из кухни, вытирая руки о полотенце. — Перевелся к нам из Кистоуна. Толковый специалист, хотя и заносчивый малый. Кстати, я уже поставил индейку.

— Отлично! — просиял Барри, намеренно игнорируя упоминание про его замену: эта тема вызывала у него противоречивые чувства, в которых он не особенно хотел разбираться.

Джулиан Альберт из стертой реальности изрядно действовал ему на нервы, и было в нем что-то такое, что не давало Барри покоя, но… Даже если он был прав в своих подозрениях, в этой временной ветке все могло быть совершенно иначе. Он не собирался лезть в это дело из-за личного конфликта, о котором один из них даже не помнил — снова.

— Это правда, что он специалист по мета-людям? — спросила Айрис, очевидно, не желая так быстро отпускать тему.

— Специалист по мета-людям? — Барри постарался как можно правдоподобнее изобразить удивление. — Но последнее время все было тихо… так ведь, Джо?

Джо не спешил с ответом, и Барри невольно сглотнул, чувствуя, как в душе начинает зарождаться паника. Он… не хотел иметь со всем этим дела, не был готов — по крайней мере, не так скоро.

— У нас все под контролем, — немного погодя сказал Джо; его голос звучал твердо. — В деле, над которым мы работаем, есть некоторые нестыковки, но… наш главный подозреваемый и раньше использовал довольно экстравагантные методы, так что нет никакой гарантии, что это вообще как-то связано с мета-людьми.

Барри пожевал губу. Он хотел бы оставить эту тему, предоставить расследование полиции, но… он не знал, руководило ли им в этот момент чувство ответственности или же простое любопытство, и все-таки не мог не спросить — на всякий случай:

— И кто этот подозреваемый?

Несколько мгновений Джо неотрывно смотрел на него, затем тяжело вздохнул.

— Роско Диллон, — ответил он неохотно. — Попался полиции лет семь назад, отсидел четыре года за попытку вооруженного ограбления. Явно научился парочке трюков в тюрьме. С тех пор задержать его не удавалось, хотя он абсолютно точно не стал законопослушным гражданином. Не буду врать, он опасен, но… ничего такого, с чем мы не могли бы справиться.

Барри молча кивнул и решил не задавать больше вопросов: не хотел омрачать праздник, к тому же… Если он когда-нибудь захочет вернуться к этому теме, имени для начала должно было быть достаточно.

— Так... — начала Кейтлин, разрывая повисшее в комнате неловкое молчание. — Ты хотел меня о чем-то спросить?

Барри не сразу сообразил, о чем шла речь, и... тема была немногим лучше предыдущей, но он сам ее поднял.

— Да, я... — он повертел чашку в руках, избегая смотреть на кого бы то ни было. — По поводу соулмейта? Я... и правда чувствую себя гораздо лучше в последние дни, бессонница почти не мучает и аппетит вернулся. И... прошло всего полтора месяца? Это нормально?..

Барри все-таки поднял глаза на Кейтлин. С одной стороны, он был рад, что его жизнь налаживалась, и в то же время не мог избавиться от смутного чувства вины. Пусть он не знал своего соулмейта, но... что с ним было не так, если он так быстро оправился от этой потери?

— Барри, — мягко сказала Кейтлин. — Каждый переживает это по-своему, и период... скорби еще не обязательно равен периоду депрессии. Я начала встречаться с... — она запнулась, — ...Джеем всего через полгода после смерти Ронни, но это не значит, что я не оплакиваю его до сих пор.

— Первый месяц самый тяжелый, — тихо сказал Айрис. — Потом... потом постепенно вспоминаешь, что жизнь продолжается, каким бы кощунственным это не казалось.

Краем глаза Барри заметил, как Джо развернулся и ушел обратно на кухню; на его лице застыло выражение застарелой боли.

— Связь между соулмейтами и духовная и физическая, — вновь заговорила Кейтлин. — Ты знаешь, как долгое время считалось, что депрессию вызывают исключительно психологические факторы? И как потом, в попытке опровергнуть это заблуждение, было принято считать, что это химический дисбаланс и больше ничего?..

Барри неуверенно кивнул. Он смутно помнил коллежский курс психологии, и позже читал на тему несколько статей, но никогда не углублялся в детали.

— В большинстве случаев это сочетание факторов. Депрессия может быть вызвана неблагоприятной социальной средой, смертью близких, потерей работы. Это то, что служит своего рода катализатором. Дисбаланс в свою очередь это и причина, и последствие — замкнутый круг. Но потеря соулмейта, которого ты никогда не знал... — Кейтлин помолчала мгновение, будто обдумывая, как лучше преподнести информацию. — Это тот редкий случай, когда работает исключительно — или, во всяком случае, в первую очередь — физиологический фактор. Отсутствие реальной потери предполагает отсутствие... топлива для депрессии.

— Это… пожалуй, имеет смысл, — медленно признал Барри; ему казалось, он понимал, о чем говорила Кейтлин, хотя ее объяснения и были несколько путанными. — Так значит... это все-таки норма?

— От месяца до трех — средние показатели без употребления сильных антидепрессантов, — кивнула Кейтлин. — И... тебе повезло, что худшее позади.
Циско подозрительно молчал все время разговора, глядя куда-то в сторону и задумчиво нахмурившись. Впрочем, Барри знал, что тема соулмейтов была для него сложной — в первую очередь, из-за «обманутых» ожиданий родителей.

— Слушай, раз уж мы заговорили обо всем этом, — Барри сделал глоток поостывшего какао, давая себе время обдумать, как сформулировать вопрос. — Как считаешь, возможно активировать метку искусственно? Поднять уровень ключевых гормонов на нужный и?..

Кейтлин выглядела несколько обеспокоенной таким поворотом, и ее можно было понять. Сам Барри успел немного успокоиться на этот счет, но инстинктивное неприятие идеи никуда не ушло.

— Ну, — она неуверенно наморщила лоб. — Это возможно, да? Но разве что временно, потому что сам организм ничего вырабатывать не будет. Впрочем, я не вижу особой опасности, но... Барри, зачем это тебе?

— О, нет-нет, не мне, — Барри помахал руками, едва не разлив остатки какао. — Мне самому все это не нравится. Меня попросил эм... Рэй Палмер? Я не уверен, что мне стоит говорить об этом с вами, это вроде бы как конфиденциально.

Он попросил разрешения поговорить с Кейтлин, но сомневался, что в группу доверенных лиц автоматически включались Циско и Айрис.

— Ну, я свое мнение сказала, — пожала плечами Кейтлин. — Если будет нужен более развернутый анализ, я его предоставлю, но я бы предпочла, чтобы эта информация не раскрывалась широкой публике.

Барри согласно покивал. Ему стоило, пожалуй, свернуть этот разговор, но он не очень представлял, чем можно было отвлечь внимание. Если только...

Идея была отвратительной, но об этом его никто молчать не просил.

— Кстати, о Палмере, — сказал Барри, с трудом пытаясь сдержать совершенно неуместную ухмылку. — По всей видимости, он теперь встречается с Миком Рори.

Циско оглушительно фыркнул в чашку с какао и слегка закашлялся. Барри мог поклясться, что он был скорее позабавлен, чем шокирован новостью.

— С Хитвэйвом? — скептически произнесла Айрис. — Ты уверен, Барри? Как это вообще могло произойти?

— Видел собственными глазами, — Барри покачал головой, вспоминая все те детали, на которые толком не обращал внимания во время самого разговора, но не мог не отметить позже. — И потом, по всей видимости, они работали вместе... полгода? Больше?

Наткнувшись на недоуменные и заинтересованные взгляды Кейтлин и Айрис, Барри поспешил пояснить:

— Помните мы сражались с Вэндалом Сэвиджем? — спросил он и, дождавшись подтверждения, продолжил: — По всей видимости, он не только оказался бессмертным, но до кучи планировал захватить весь мир, так что… Какой-то мужик из будущего украл корабль, способный путешествовать во времени, чтобы остановить его до того, как тот обретет мировое господство, и для этого собрал команду... не спрашивайте меня, почему именно в две тысячи шестнадцатом. Для меня это тоже не имеет никакого смысла.

Барри замолчал, чтобы немного перевести дух. Как ни крути, рассказать эту историю так, чтобы она не звучала безумно, не получалось. По крайней мере, Циско был более или менее в курсе ситуации, и, к его удивлению, Кейтлин тоже выглядела так, будто начинала понимать, о чем шла речь.

— О, теперь я вспомнила, доктор Штейн упоминал об этом, — она кивнула сама себе. — Он был частью этой команды, да?

Барри невольно нахмурился. Ему самому пришлось вытаскивать информацию из Штейна едва ли не клещами, и, если бы не Лиза, он даже не знал бы, о чем спрашивать. А Кейтлин, выходит, «мистер Хантер» ничего разглашать не запретил?

— Да, — подтвердил Барри, загоняя подальше неуместную обиду. — С ними как раз был Палмер, и, в числе прочих, Рори и Снарт.

Он мысленно похвалил себя, что на этот раз не споткнулся на имени Лена, хотя Циско все равно послал в его сторону нечитаемый взгляд.

— Это не объясняет, почему Рэй Палмер решил связаться с кем-то подобным, — Айрис свела брови у переносицы.

— Ну... — немного потеряно произнес Барри. — Они много месяцев были товарищами? Мало ли что могло случиться.

Он не знал, какие именно отношения связывали Рэя и Мика: может быть, это был только секс, может, что-то большее. Но имел ли он право осуждать?

— Может быть, у них и была общая цель, — покачала головой Айрис, — но Мик Рори преступник, и месяцы игры в героя этого не изменят.

— Не думаю, что это была игра, — ответил Барри — жестче, чем ему хотелось бы.

В глубине души он прекрасно понимал, что защищал не Мика: он понятия не имел, каким тот был человеком, и один более-менее дружелюбный разговор не мог этого изменить. Но Лен?.. Лена он знал: о его потенциале, желании быть кем-то большим, о жертве, которую он принес ради команды. И, может быть, в чем-то Айрис и была права: само по себе произошедшее не стирало прошлого. Лен был и останется преступником, но это не значило, что он не мог быть героем тоже — задолго до того, как вступил на борт «Вэйврайдера».

Несколько секунд Айрис молча смотрела на него; в ее темных глазах не было осуждения, но и принятия — тоже. Затем она опустила взгляд и поднялась на ноги.

— Пойду помогу папе с готовкой.

— И я, — следом встала Кейтлин. — Хочу быть хоть в чем-то полезной.

Барри шумно выдохнул. Он надеялся, что до самого праздника тяжелая атмосфера хоть немного, но развеется. Наверное, такого исхода можно было ожидать. За последние недели он привык быть Алом — простым барменом, который никому и ничего не был должен, который мог без зазрения совести проводить время с кем ему было угодно. Но он также не перестал быть Барри Алленом, в действительности не перестал быть даже Флэшем, и рано или поздно две стороны его жизни должны были столкнуться. Он только молился, чтобы они обе пережили это столкновение, потому что не был уверен, что сможет пожертвовать любой из них.

— Хей, — тихо и неожиданно мягко позвал Циско, и Барри вскинул на него взгляд. — Ты же знаешь, что я на твоей стороне?

Барри невольно улыбнулся и кивнул. Это было неизменным: в этой реальности или в любой другой. И, кто знает? Может быть, его надежды на лучший исход не были столь уж наивными.

25 ноября 2016 года

25 ноября 2016 года
Централ-сити, квартира Барри — 10:04 p.m.

В квартире было темно, только сквозь оконные стекла пробивался свет уличных фонарей, и ярко горел экран телевизора. Последний — шестой — эпизод «Звездных войн» медленно, но верно подходил к концу.

Этот вечер вне всякого сомнения проходил лучше вчерашнего. Все время, проведенное у Джо, Барри не мог выкинуть из головы слова Айрис, брошенные в адрес Мика Рори. Он возвращался к ним снова и снова, и не мог не думать, а правильно ли поступал, впуская в свою жизнь тех, кто причинил немало боли ему самому, его близким, десяткам невинных людей?..

И в то же время, когда пришел черед произносить традиционную благодарность, первая мысль Барри — та, что вертелась на его языке, — была о том, как признателен он был за ненавязчивую поддержку Лизы; за то, что ему было с кем разделить горе, когда он мог только бежать от близких; за то, что Лен вопреки всему оказался жив, и казавшееся неподъемный чувство вины ослабло хоть немного; и еще — за то, что Лен больше не держал его на расстоянии, не как раньше, потому что даже думать об этом было неожиданно страшно…

И, может быть, именно поэтому, вернувшись в свою квартиру, Барри тут же набрал номер, который за последние дни успел выучить наизусть.

«Ты задолжал мне марафон,» — сказал он без лишних предисловий, не позволяя себе даже рассматривать возможность отказа или очередной отсрочки. К его удивлению Лен и не пытался спорить: «Если не будешь настаивать на просмотре приквелов, я весь твой». И Барри не был готов признать, отчего последние слова заставили прилить кровь к щекам.

Лен пришел к нему в начале шестого. Они заказали пару коробок пиццы, Барри достал из холодильника упаковку пива, и… каким бы абсурдным это ни казалось, он не мог припомнить, когда последний раз настолько хорошо проводил время. Он уже думал о том, как, может быть, в следующем месяце пригласит Лена на показ нового фильма, как до этого они обязательно найдут время посмотреть и седьмой эпизод тоже. Барри строил планы и как никогда ясно осознавал, что не готов был от них отказываться. От возможности узнать Лена — не со слов Лизы и не в собственных фантазиях, а таким, каким тот был на самом деле.

Желание не было новым: он ощущал его и раньше. Интерес, граничащий с нездоровым. Барри не позволял себе остановиться и всерьез задуматься над тем, что это могло значить. Он упрямо шел вперед, когда ни один из них не был к этому готов: ни когда Барри пытался предложить — навязать? — помощь в ситуации с Льюисом, ни тем более раньше, когда безумная мысль довериться врагу казалась единственным возможным решением. И тогда они были врагами: любое возможное влечение заглушал страх от мысли, что Снарт причинит вред его близким. Даже прошлым Рождеством Барри готов был верить в лучшее всем сердцем, поставить на кон собственную жизнь, чтобы доказать, что прав. Собственную, но не Айрис.

Сейчас, казалось, все было совершенно иначе, хотя он не взялся бы сказать, в чем была причина изменений. В конечном счете это по-прежнему был вопрос доверия — доверия, уже обманутого ранее, и все-таки Барри был уверен, что не совершает ошибку на этот раз. За прошедшее время изменился не только его взгляд на их отношения, Лен — тоже. Или, может быть, тот всего лишь открылся для него с новой стороны. Он был мягче, искреннее в те редкие мгновения, когда позволял изменить привычному образу — и то, что это был всего лишь образ, признавали они оба.

Барри так глубоко ушел в собственные мысли, начисто отвлекшись от сюжета фильма и происходящего вокруг, что неожиданное движение Лена, потянувшегося за пультом, заставило его буквально подскочить на месте. Пиво в только что открытой бутылке запенилось, выплескиваясь наружу.

Барри выругался под нос и, спешно поставив бутылку на стол, печально уставился на насквозь мокрую футболку. Ткань неприятно липла к телу и в воздухе разливался кисловатый запах пива. Недовольно скривившись, Барри стянул с себя футболку, намереваясь переодеться во что-то чистое — и, что было важнее, сухое. Он не сразу осознал, как тихо стало в комнате. Лен поставил фильм на паузу, но и сам был подозрительно молчалив: ожидаемой насмешки так и не последовало. И… Барри почти физически ощутил его неподвижный взгляд на собственной обнаженной спине: на том самом месте, где была метка. Он замер, чувствуя, как невольно напряглись мышцы в его теле.

— Лиза… сказала тебе, да? — с трудом выдавил из себя Барри, комкая в руках футболку.

Краем глаза он увидел, как Лен медленно кивнул. Тяжело сглотнув, Барри заставил себя полуобернуться. Лен смотрел на него внимательно и задумчиво, но жалости в его взгляде не было. Его пальцы едва заметно дрогнули, и в какой-то момент Барри почти ожидал прикосновения — не был уверен, что позволит, что сможет перенести, — но его так и не последовало.

— Оденься уже, — протянул Лен с наигранной насмешкой в голосе. — Мы ведь не хотим, чтобы ты замерз.

Барри сдавленно кашлянул в попытке прикрыть слабый смешок. Глупая шутка немного разрядила атмосферу, а ставший привычным тон на удивление неплохо успокаивал.

Перейдя на суперскорость, он переместился в ванную комнату, отправил футболку в корзину для белья, кое-как стер с себя влажной губкой остатки пива, затем переоделся в толстовку S.T.A.R. Labs и вернулся обратно на диван. На все это у него ушло от силы десять секунд, но Лен уже успел снова включить фильм и полностью уйти в происходящее на экране.

Он вообще был поразительно неразговорчив во время всех шести часов просмотра, хотя Барри скорее ожидал острот и замечаний каждые пять минут. Впрочем, жаловаться ему было не на что: тишина была уютной, а чужое присутствие рядом приносило почти забытое ощущение защищенности. Напряжение понемногу отпускало, и спустя несколько минут он смог вновь полностью расслабиться.

Через некоторое время Барри поймал себя на том, что почти не смотрит на экран, где уже начались завершающие сцены эпизода, а вместо этого то и дело бросает косые взгляды на Лена. Тот сидел, откинувший на спинку дивана, вытянув ноги и положив на колени скрещенные руки ладонями вверх. Его лицо было спокойным, даже несколько отрешенным, но время от времени между его бровей обозначалась складка, и он будто машинально потирал правое запястье.

Барри немного сдвинулся, пытаясь устроиться удобнее, прижимаясь бедром к бедру Лена; крошечный двухместный диван не оставлял пространства для маневра, но близость между ними не была неприятной. Жар чужого тела ощущался даже через слои одежды, и Барри уже не первый раз поймал себя на мысли, что Лен был удивительно теплым, вот только его руки всегда казались ледяными, и…

— Знаешь, когда я жил в общежитии, у моего соседа по комнате была та же проблема, — осторожно заметил он.

Фильм наконец закончился, и по экрану поползли финальные титры.

— Хм? — Лен медленно моргнул. — Какая проблема?

Барри кивнул на его руки.

— Плохая циркуляция? Или я не прав? Я… — он немного смешался, но все-таки нашел в себе силы продолжить: — Я могу помочь? У меня есть…

Ему понадобилась пара секунд, чтобы принести из ванной комнаты пузырек с лавандовым маслом, чудом оставшийся с тех пор, как Айрис пыталась открыть ему глаза на чудеса ароматерапии.

Неловко улыбнувшись, Барри выразительно потряс флакончиком в воздухе.

Лен слегка нахмурился и наклонил голову к плечу, очевидно не испытывая особого энтузиазма от предложения. Барри почувствовал, как невольно гаснет его улыбка. И почему он решил, что это хорошая идея? Даже с его наблюдательностью он не мог не заметить, насколько Лен не любил чужие прикосновения, так с чего бы его стали исключением?

— Хорошо, — тихо сказал Лен.

Барри удивленно моргнул. Лицо Лена было напряженным, он дышал подчеркнуто ровно и глубже, чем обычно: сама идея массажа вызывала у него явный дискомфорт. Тогда зачем он согласился?..

«Ты уверен?» — чуть не спросил Барри, но вовремя себя остановил: ни к чему было акцентировать внимание на том, что Лен наверняка считал слабостью. Вместо этого он кивнул и, откупорив флакон, растер немного масла между ладонями.

Лен поддернул рукав свитера и протянул ему правую руку. Стараясь не показать, насколько нервничал сам, Барри осторожными, но уверенными движениями принялся втирать разогретое масло в кожу его запястья, постепенно переходя на кисть. Он не поднимал глаз, полностью сосредоточившись на своих действиях.

У Лена были красивые руки — с широкими ладонями и длинными, сильными пальцами. Барри обращал на них внимание и раньше — трудно было не обратить. Жесты Лена всегда были театрально выразительны, язык его тела говорил больше — лгал искуснее — чем слова. И, может быть, это не следовало находить столь привлекательным, но в этот раз самообман давался Барри наредкость плохо. Он… многое вынужден был признать за последние дни: то, что раньше было зарыто глубоко под гнетом ежедневных проблем, прорываясь наружу лишь смутной неудовлетворенностью и непонятной тоской.

Барри продолжал нехитрый массаж, и постепенно кожа под его пальцами становилась теплее. Дыхание Лена было по-прежнему ровным, лишь изредка прерываясь едва заметным полувздохом. Аккуратно, стараясь не испачкать одежду, Барри потянул рукав его свитера выше, почти полностью обнажая предплечье, и…

— Это?.. — голос прозвучал хрипло, едва преодолевая вставший посреди горла ком.

Барри несколько раз моргнул, пытаясь прогнать непонятно откуда взявшийся туман перед глазами. На руке Лена, почти у самого локтевого сгиба, начиналась деликатная россыпь снежинок — почти белых, едва-едва тронутых льдисто-голубым.

— Нет, — ответил Лен мгновение спустя. — Обычная краска.

— О, — выдохнул Барри.

Это не было меткой, хотя татуировки — особенно цветные — всегда считались дурным тоном для людей, не состоящих в инициированной связи. Но Барри не было дела до приличий, и уж точно не их попрание вызывало тянущую боль в груди и привкус горечи во рту, и зависть — не потому, что соулмейт Лена был жив, а потому…

Барри оборвал поток собственных мыслей и поднял голову. Лен был совсем близко, смотрел на него мягко и непривычно открыто, и пульс под кожей его запястья бился немного быстрее, чем еще мгновения назад. Сердце самого Барри стучало так часто, что кровь шумела в ушах, и в этот миг он попросту не мог отрицать то, что пытался игнорировать так долго: конфликт эмоций при мысли о соулмейте Лена, потребность защитить его от обвинений Айрис и собственное смущение от беззлобных поддразниваний Лизы. Когда его чувства успели так измениться? За несколько недель, что свели их ближе, чем казалось возможным, или же за месяцы и годы — прячась от него самого, потому что он не мог позволить себе признание, только не тогда?..

Барри сам не заметил, как подался вперед, сокращая последние дюймы расстояния между ним и Леном. Медленно, мучительно медленно — и он не знал, действительно ли это было так, или только для него мгновение растянулось в вечность. Он поймал взгляд Лена, спрашивая разрешения, но тот лишь опустил глаза, скрывая любые эмоции под тенью ресниц, отказываясь давать как отказ, так и поощрение. Он оставлял решение за Барри, но для него выбора не стояло вовсе.

Губы Лена были сухими и слегка потрескавшимися, горчащими послевкусием от выпитого пива, и поцелуй был всего лишь мимолетным прикосновением, намеком на возможность чего-то большего. Он кончился слишком быстро. Время вновь подвело Барри, растягивая предвкушение, но сминая само мгновение.

— Мне пора идти, — сказал Лен, отстранившись.

В его голосе не было ни насмешки, ни выверенного акта притворства, но и былая мягкость исчезла без следа. Барри не поднимал взгляд: не хотел знать, какие чувства отражались на его лице. Он ни о чем не жалел, только… что это значило для него? Для них? Он как всегда бросался в омут с головой, на полной скорости, не видя препятствий, пока те не ломали его.

«Останься,» — хотелось сказать ему, но он не смел. Мгновение назад все было простым и понятным, но сомнения только ждали своего часа. Барри молча кивнул.

Лен потер середину ладони, едва заметно блестящей от масла, и одернул рукав. Он поднялся на ноги. Барри встал следом. Не нарушая тишины, они прошли в коридор, даже не глядя друг на друга. Когда-то уютное молчание между ними теперь давило грузом несказанного, и Барри… не хотел оставлять все вот так. Он неловко помялся у порога, ожидая, пока Лен наденет пальто.

— Знаешь, не думал, что скажу это, но я почти скучаю по твоей идиотской парке, — выпалил он первое, что пришло на ум, в жалкой попытке хоть как-то разбить лед между ними.

По крайней мере, он был искренен: в чем-то немного нелепый образ шел Лену больше подчеркнутой строгости дорогого кашемира.

Мгновение взгляд Лена был острым и изучающим, но затем выражение его лица смягчилось, и он дернул бровью, выражая явно наигранное негодование.

— Скоро ее увидишь, — пообещал он и приподнял уголок рта в намеке на усмешку. — Зима близко.

Барри замер, абсолютно уверенный, что ослышался.

— Ты ведь только что не… — пробормотал он неверяще.

— Я только что да, — подтвердил Лен с поразительным самодовольством.

Барри коротко рассмеялся и покачал головой.

— Лиза была права насчет твоего чувства юмора, — сказал он, по-прежнему улыбаясь.

Усмешка Лена уступила место ответной улыбке, и он сделал полшага вперед, преодолевая разделяющее их расстояние. Так близко Барри чувствовал тепло его дыхания, запах лавандового масла и холодную ноту парфюма. Он замер, не в силах пошевелиться, ожидая… сам не знал, чего. Затем — губы Лена коснулись кончика его носа, и Барри часто заморгал, чувствуя, как лицо заливает краска.

— Увидимся, Скарлет, — бросил Лен на прощание, открывая дверь и скрываясь в полутьме коридора.

Барри так и остался стоять на месте, чувствуя себя смущенным и потерянным, и отчего-то необъяснимо счастливым.

Централ-сити, квартира Лизы — 11:24 p.m.

— Ты улыбаешься, — Лиза уперла руки в бедра и, прищурившись, смерила Лена подозрительным взглядом. — Что произошло?

— А что-то должно было произойти? — Лен позаботился, чтобы в его голосе не отражалось ни толики интереса к ситуации в целом и назойливым вопросам сестры в частности.

Повесив на вешалку пальто, он прошел в ванную комнату, чтобы ополоснуть руки: на коже все еще оставалось масло, и ноздри забивал горько-цветочный запах лаванды. Ставшая почти привычной боль немного отступила, но Лен сомневался, что причиной тому был массаж. Подсознание опять играло с ним в игры.

— О, нет, даже не думай, что я так просто от тебя отстану, — Лиза проследовала за ним следом. — Сначала ты не расстаешься с телефоном, потом пропадаешь куда-то на целый день… и это после того, как я тщетно пыталась избавиться от себя всю неделю! Где ты был?

— Закупался подарками, — ответил Лен, даже не пытаясь звучать убедительно. — Черная пятница, забыла?

— И где все эти горы твоих покупок? — ядовито поинтересовалась Лиза.

— Не нашел ничего подходящего.

— Ленни, прекращай этот цирк, — она нахмурилась. — Ты думаешь, я не вижу, что в твоей жизни что-то происходит?

Лен вытер руки бумажным полотенцем и, выбросив его в ведро, развернулся к Лизе, скрещивая руки на груди.

— Если бы я считал нужным чем-то с тобой поделиться, я бы это сделал, — произнес он сухо.

— Как скажешь, — на удивление спокойно отозвалась Лиза. — Но ты ведь знаешь, что можешь?

— Могу что?

— Поделиться. Чем угодно.

— Разумеется.

Лен не лгал, но даже для его собственных ушей ответ прозвучал как отговорка. Как бы близки они ни были с Лизой, он никогда не мог полностью открыться перед ней, положиться на нее — не потому, что она этого не заслуживала, а потому, что лишен был этой роскоши по праву рождения. Он был старшим братом, и он должен был быть ее опорой. Не наоборот.

Это не означало, что он собирался держать все в тайне от сестры, вот только отношения, зарождающиеся между ним и Барри, были слишком новыми и хрупкими, непростыми даже без чужого вмешательства. К тому же Лиза понятия не имела, что под маской Флэша скрывался ее приятель Ал, и пока этот вопрос оставался нерешенным, у Лена не оставалось иного выбора, кроме как избегать ее вопросов.

Лиза едва слышно вздохнула, даже не пытаясь скрыть разочарования. Лен привычно проигнорировал укол вины.

— Как прошел твой тест? — спросил он, проходя мимо нее в сторону гостиной. — Кажется, результаты должны были прийти сегодня?

— Сдала, — с немалым удовлетворением ответила Лиза. — А ты сомневался?

Лен молча покачал головой. Он всегда знал, что Лиза способна была добиться чего угодно, стоило ей по-настоящему захотеть. И он гордился ей: ее смелостью и упорством и тем, что она не оглядывалась на него, принимая решение. Его устроил бы любой ее выбор: не важно, была ли Лиза преступницей или социальным работником, она оставалась его младшей сестрой, самым важным человеком в его жизни. И все-таки в глубине души Лен был рад, что для нее по-прежнему был открыт иной путь — проще и безопаснее, чем тот, по которому они оба шли до сих пор.

— Это действительно то, чего ты хочешь? — спросил он, опустившись на диван и сцепив пальцы в замок.

Потому что безопасность сама по себе того не стоила, он защитил бы ее в любом случае: это была его работа.

Лиза села рядом с ним, но не торопилась нарушать тишину — казалось, будто она всерьез раздумывает над ответом.

— Может быть, — несколько мгновений спустя признала она, разглядывая собственные руки. — Мне тоже страшно, Ленни. Изменить всю свою жизнь вот так, в одно мгновение. Я не знаю, получится ли, не знаю, нужно ли мне все это. Но что мне нужно — это запасной план.

Лен молчал, даже не думая ее прерывать. Он знал, что Лиза еще не выговорилась.

— Мне уже тридцать, и кто я? Воровка и обманщица. Мой единственный способ привлечь внимание хорошего парня — запутать его во лжи. Это я умею, — она искусно скрывала горечь за насмешкой, и любой другой поверил бы обману.

— Этот гипотетический «хороший парень» случаем не Циско Рамон? — поднял брови Лен.

— А что, если так? — Лиза вскинула взгляд, мгновенно занимая оборонительную позицию. — Проблемы?

Лен дернул плечом. У него не было проблем — во всяком случае, не с Циско. Стрелка морального компаса этого мальчишки далеко не всегда показывала строго на север, но он не причинил бы Лизе вред — по крайней мере, не намеренно.

Лен никогда не ставил своей целью контролировать отношения Лизы, даже если порой производил совершенно обратное впечатление.

И, может быть, он и относился бы ко всей этой идее куда более скептически, если бы хоть на секунду думал, что Лиза делает все это для Рамона — для кого-либо другого. Но она делала это для себя. Чтобы видеть в зеркале ту версию себя, которой всегда хотела быть. Ему было знакомо это чувство, даже если он успел позабыть о нем до тех самых пор, пока Барри не решил вновь разбередить старые раны со своими речами о геройстве и недостижимых идеалах.

В отличие от Лизы, он не видел перед собой ни единого пути — и даже старый оказался заказан. Лену оставалось ждать, но это тоже было привычным, и интуиция подсказывала, что на этот раз ожидание будет впустую.

— Не собираюсь вмешиваться в твои отношения, — ответил он, вновь возвращаясь к теме.

В самом деле, из всех тех, на кого Лиза когда-либо обращала внимание, Рамон был самым безобидным вариантом. И это… навевало воспоминания, к которым он предпочел бы не возвращаться, но выбора не оставалось. Он и так игнорировал эту деталь слишком долго.

— К слову об отношениях, — Лен подчеркнуто расслабленно откинулся на спинку дивана, но его взгляд стал острее. — Неделю назад тебе звонил Роско. Чего он хотел?

На лицо Лизы набежала тень. Лен не думал, что она пыталась что-то скрыть — скорее также отложила разговор в дальний угол памяти и не слишком желала о нем вспоминать.

— Не уверена, — она прикусила губу. — Он недавно вернулся в Централ-сити. Не знаю, как раздобыл мой номер — я уже сменила карту, не беспокойся.

Лен не мог не беспокоиться, потому что то, что Роско достал информацию в первую очередь, не могло не тревожить.

— По всей видимости, он слышал о нашей репутации, — она насмешливо вздернула бровь, но ее глаза все равно были беспокойными. — Предложил работать вместе.

— Ты?

— Послала его ко всем чертям, — усмехнулась Лиза, но, помолчав, добавила уже серьезнее: — Не уверена, что он последует моему совету.

Лен свел брови у переносицы. Возвращение Роско было дурной новостью. Для Лизы, для него самого, для Централ-сити. Тот всегда был несдержанным, витающим где-то в своих больных фантазиях и неоправданных амбициях. Но он также был предприимчивым и хватким, и его попытки заработать себе имя как правило оставляли след… Лен усилием воли заставил себя отложить эту мысль на потом, когда сможет уделить ей все возможное внимание и заполучить недостающую информацию.

Чувство ожидания только усилилось: внутреннему хронометру теперь вторил обратный отсчет.

— Кстати, — Лиза закинула ногу на ногу и изогнула губы в дразнящей усмешке, — о Циско. Я говорила, что они с Алом друзья?

— В самом деле? — пробормотал Лен.

Барри вообще прилагал хоть какие-то усилия, чтобы скрыть свою личность? Не то чтобы Лен когда-либо всерьез считал, что тот мог намеренно обманывать Лиз — даже когда озвучивал обвинения.

— Не думай, что я не заметила, как ты избегаешь говорить о нем, — Лиза картинно надула губы. — Он мой друг, Ленни, а ты сначала запугал его до полусмерти, а теперь вообще игнорируешь его существование.

Лен недовольно дернул уголком рта. Вся эта ситуация чем дальше, тем больше вызывала глухое раздражение. Он не хотел врать Лиз, но сказать правду не мог тоже, и это оставляло ему единственный возможный вариант: закрыться намертво.

— Я не игнорирую, Лиз, — произнес он устало, потерев пальцами переносицу — было еще не слишком поздно, но он с удовольствием бы лег спать пораньше; этот день вымотал его эмоционально. — Что ты хочешь, чтобы я сказал?

Лиза поджала губы и некоторое время молчала.

— Как насчет того, чтобы ты мне сказал, что у вас приключилось с Миком?

— Я не это имел в виду, — процедил он — от растущего напряжения между бровями начала скапливаться головная боль. — У нас все в порядке. Мик в порядке. Трахает Палмера.

Лиза едва не поперхнулась воздухом.

— Кого? Есть какая-то связь с Palmer Technologies?

— Прямая, — Лен позволил себе усмешку, признавая успешность отвлекающего маневра. — Красавчик был одним из членов нашей так называемой команды. Похоже, они с Миком сдружились больше, чем я полагал.

Он пожал плечами, будто новость не сильно его беспокоила — он держал эту маску и когда впервые узнал об этом от Барри. И, в самом деле, нельзя было сказать, чтобы такой исход был столь уж поразительным. Вот только Лен знал лучше многих, что Мик всегда заглядывался исключительно на женщин, и если тюрьма не заставила его этому изменить, то вряд ли можно было списать все на замкнутое пространство «Вэйврайдера». Значит, дело было в самом Рэймонде — и, вероятно, в его щенячьей непосредственности и щенячьей же неспособности выпустить из зубов кость, единожды в нее вцепившись.

— Он тебе сам сказал?

— У меня свои источники.

Лен явственно видел, как разгорался огонь любопытства в глазах Лизы. Раньше она, может быть, не стала бы уделять этому внимание, но за его отсутствие что-то изменилось в их с Миком отношениях. Он не хотел думать о причинах, да в этом и не было нужды — те были болезненно очевидны.

— Так, все, я звоню Мику, потому что ты так и не соберешься.

Переубеждать ее не было смысла, и первым же инстинктом Лена было уйти прочь из комнаты, чтобы хоть как-то избежать сомнительной радости стать свидетелем очередного спектакля, но бегать было не в его привычке. К тому же — он слишком устал. Он вытянул ноги под столом и сцепил руки на животе.

— Включи громкую связь, — посоветовал он.

Лиза сощурила глаза, явно собираясь отказать хотя бы из вредности, но потом сменила гнев на милость.

— Так уж и быть.

Она достала из кармана халата телефон и, порывшись в списке контактов, нажала на кнопку вызова. Тишину комнаты наполнил звук длинных гудков.

Даже после трех попыток к трубке так никто и не подошел.

27 ноября 2016 года

27 ноября 2016 года
Централ-сити, бар «Warriors» — 3:18 p.m.

— Что-то удалось узнать? — Барри по привычке оглядел помещение бара, чтобы убедиться, что никто не мог подслушать их с Циско разговор.

Ему стоило бы перестать говорить на подобные темы на рабочем месте, но мысль о том, чтобы навестить S.T.A.R. Labs не вызывала у него особого энтузиазма, а рабочие часы едва ли располагали к тому, чтобы встречаться с кем-то иначе как в выходные дни.

Циско закончил методично раскладывать на костере спираль из арахиса и поднял голову.

— Все, что я могу сказать: Джо не лгал, — он пожал плечами. — В участке действительно никто не знает, мета Диллон или нет. Последние несколько ограблений вполне соответствуют его modus operandi до взрыва ускорителя, разве что…

Циско задумчиво пожевал губу. Барри невольно насторожился.

— Что?

— Они мельче, — Циско вновь вернулся к орешкам, на этот раз пытаясь организовать их в какую-то другую фигуру. — Ювелирная лавка была самым крупным из трех, другие два вообще круглосуточные магазины. Проблема в том, что работать там совершенно не с чем, все чисто. Если бы не склонность этого парня к излишней театральности…

— Что ты имеешь в виду?

— Насколько я понял, он всегда оставляет за собой своего рода визитную карточку, но я так и не понял, о чем именно шла речь. Мне не так много удалось подслушать, — Циско нахмурился. — Слушай, если тебе так уж интересно это дело, не проще ли?..

Он выразительно пошевелил пальцами и сделал большие глаза. Барри был не вполне уверен, что должен был означать этот жест, но полагал, что тот так или иначе намекал на Флэша. Конечно, он мог в любой момент воспользоваться суперскоростью, чтобы получить доступ к архивам полиции или к данным Альберта, если у того все же было что-то полезное. Проблема заключалась в том, что поступить так означало признать, — пусть даже самому себе, — что Флэш вернулся, а к этому Барри был совершенно не готов.

— Я не собираюсь заниматься этим делом, — сказал он твердо. — Не без самой крайней необходимости.

Он немного помолчал, еще раз прокручивая в голове сказанное Циско. Кое-что во всей этой истории не давало ему покоя.

— А с чего они вообще взяли, что Диллон может быть мета-человеком?

— Ну, я ведь сказал, что там все «чисто»? Кое-что даже слишком, — во взгляде Циско явственно читалось неодобрение, и Барри не хотел даже гадать, на кого оно было направлено. — Раньше он не был столь аккуратен. К тому же с чего вдруг ему снижать планку?

Вариантов было как минимум два. Теоретически Барри мог предположить, что они имели дело с менее амбициозным подражателем, но это не объясняло полное отсутствие улик. Нет, он скорее поставил бы на то, что Диллон по какой-то причине выбирал «безопасные» цели, как если бы…

— Думаешь, он прощупывает почву? Готовится к чему-то большему?

— И тренирует свои силы, — выразительно добавил Циско, затем пожал плечами. — Если они у него есть.

— Если они у него есть, у него должно было быть предостаточно времени, чтобы к ним привыкнуть, — заметил Барри. — Конечно, нельзя исключать, что они манифестировались совсем недавно, но…

— Ты скажи это всем тем, кто чуть ли не каждый месяц изобретал новый способ подпортить нам жизнь, — проворчал Циско, печально покосившись на свой пустой бокал из-под пива. — Помнишь, как Мардон научился летать?

Барри невольно рассмеялся. По прошествии времени он, по крайней мере, мог вспоминать об этом со смутным весельем, а не леденящим ужасом беспомощности. Как странно память искажала события.

— Будем надеяться, Диллон до такого не дойдет, — он покачал головой. — Ты держи меня в курсе дела, но я…

— Я понял, — кивнул Циско. — Никакого Флэша без крайней необходимости. Я понял, чувак, не надо повторять это по десять раз. Никто на тебя не давит.

Но разве это было так? Барри никто не говорил об этом прямо, но Кейтлин в каждом разговоре не забывала намекнуть, что ему неплохо бы заглянуть в лабораторию для проверки, Джо уже не раз оговаривался, как будто невзначай, насколько проще ему было работать при Флэше, даже когда речь шла об обычных преступниках, а Айрис… порой разочарование в ее взгляде затмевало понимание, и он не мог не чувствовать вины за то, что разрушил ее сказку о герое, за которую она держалась так крепко с первых мгновений его появления на улицах Централ-сити.

— Ну я… наверное, пойду? — прервал его размышления голос Циско. — Я и так торчу тут уже второй час.

Его пиво было допито, доедать арахис он явно не собирался, и, по большому счету, они успели обсудить все, что только можно: и личные дела, и расследование дела Диллона. Вот только Барри отчаянно не хотелось оставаться в одиночестве: слишком ярко и болезненно оно ощущалось в последние два дня, и каждый раз, оставшись наедине с собственными мыслями, он возвращался к сомнениям, с которыми не знал, как бороться.

— До встречи, — через силу улыбнулся он; как бы ему ни хотелось, чтобы Циско остался, тот не обязан был жертвовать своим свободным временем ради его очередного приступа меланхолии. — Звони если что, окей?

— Окей, — Циско смерил его внимательным взглядом, затем тряхнул головой и пожаловался: — Нам надо прекратить встречаться у тебя на работе, я так разорюсь.

Барри коротко рассмеялся.

— Считай, что сегодня я угощаю.

Он стал злоупотреблять этим в последнее время, но не то чтобы он работал в баре ради денег.

— Спасибо, бро, ты просто спаситель моего кошелька, — Циско соскочил со стула и, перегнувшись через стойку, хлопнул Барри по плечу. — Бывай.

Барри только слабо махнул рукой в жесте прощания.

Несколько секунд он провожал взглядом уходящего Циско, и только потому предельно четко уловил момент, когда распахнулась дверь бара, пропуская… Лена. Барри судорожно сжал пальцами край барной стойки. Он должен был догадаться, что рано или поздно что-то подобное обязательно случится, и из всех возможных вариантов этот был не самым худшим, но…

— Циско, — наклонил голову Лен; приветствие можно было бы назвать дружелюбным, если бы не откровенная насмешка в его голосе. — Давно не виделись.

— Колд? — едва не подскочив на месте, пискнул Циско, лишь чудом не привлекая нежелательного внимания других посетителей. — Как ты?.. Что ты?.. Чувак.

Последнее, равно как и обвинительный взгляд, были обращены уже в сторону Барри.

— Мог бы предупредить, — почти прошипел Циско.

Барри виновато пожал плечами. Не то чтобы он планировал до бесконечности скрывать от Циско новость о возвращении Лена, но до сих пор для разговора об этом не находилось ни правильного момента, ни подходящих слов.

— Я передам Лизе привет, — сказал Лен, обходя Циско стороной и устремляясь к барной стойке; в его глазах плескалось плохо скрываемое веселье.

Циско подавился воздухом, но мгновение спустя все же сумел взять себя в руки и, послав Барри очередной выразительный взгляд, в котором явственно читалось: «мы еще об этом поговорим», вновь направился к выходу. Впрочем, не дойдя до двери всего несколько шагов, он полуобернулся и бросил через плечо:

— Крутой костюмчик.

Лен замер на долю секунды и чуть наклонил голову в сторону Циско.

— Спасибо, — удовлетворенно произнес он.

Барри недоуменно моргнул и окинул Лена взглядом, пытаясь сообразить, о чем шла речь. Тот был одет, в общем-то, как обычно, вот только… Барри тяжело сглотнул, пытаясь прогнать невесть откуда взявшуюся сухость во рту. Бедра Лена закрывала плотная ткань килта, и кто бы мог подумать, что этот образ окажется настолько привлекательным?..

Лен прошел к стойке, подчеркнуто не обращая внимания на парочку косых взглядов со стороны одного из дальних столов. Опустившись на барный стул, он закинул ногу на ногу и подпер ладонью подбородок.

— Сегодня я в настроении для «Daisy», — произнес он с ленивой улыбкой, бросая на Барри многообещающий взгляд из-под ресниц.

— Со льдом? — хрипло пробормотал Барри.

Он отдавал себе отчет, что совершенно беззастенчиво пялился, но ничего не мог с собой поделать.

— Разумеется.

Барри был несказанно рад, что за месяц работы в баре и годы в лаборатории до того, мог приготовить практически любую смесь с закрытыми глазами, потому что в данный момент его внимание категорически отказывалось сосредотачиваться на том, что он делал.

У него совершенно не получалось заставить себя оторвать взгляда от Лена: от приглашающего, чуть насмешливого блеска его глаз, от изгиба его губ… каким будет их вкус, смешанный с обжигающей горечью водки и приторной сладостью гренадина? Он мог бы узнать прямо сейчас, поцеловать его, наплевав на публику, и, может быть, если бы под килтом не было мешающей джинсы, его ладонь скользнула бы по горячей коже бедра, от колена и выше, и…

Барри закусил губу и опустил взгляд, чувствуя, как жар заливает его лицо. Когда последний раз он позволял себе настолько уйти в фантазии о ком-то, чтобы возбудиться от собственных мыслей? В шестнадцать?

Он нырнул под стойку бара, чтобы достать лед, и, главное, спрятать свое смущение. Когда он вновь распрямился, Лен смотрел на него прямо, и жар в его глазах мешался с открытым самодовольством.

— Нравится то, что ты видишь? — спросил он, без малейшего стыда перед избитой фразой.

Барри только кивнул: отрицать очевидное было глупо. Он машинально облизал губы.

— Ты очень… отвлекаешь, — признал он. — Очень.

— Как и ты, Барри, — еще немного, и Лен перешел бы на мурлыканье, и это уж точно должно было считаться противозаконным. — Кстати, отличная стрижка. Тебе идет.

Последние слова были сказаны уже совершенно иным тоном: подчеркнуто легким, будто речь шла о погоде. Барри неуверенно моргнул.

— Спасибо? — он опустил взгляд на коктейль, который каким-то чудом успел вполне успешно закончить. — Прошу.

Он подвинул стакан ближе к Лену.

На несколько минут между ними повисло молчание. Лен не спеша пил коктейль, а Барри отчаянно пытался отгонять мысли о том, о чем думать не стоило, но уж очень хотелось.

— Так, — начал он хрипло, затем, прочистив горло, продолжил: — Я освобожусь не раньше середины ночи, но завтра у меня выходной и…

Он сам толком не знал, что именно пытался предложить — и, учитывая его неожиданно разыгравшуюся фантазию, вполне возможно то, к чему толком не был готов. Казалось проще простого поддаться влечению, дать выход копившемуся между ними напряжению, но все-таки была причина, почему позавчера Лен ушел так рано, почему Барри его отпустил, как бы ему ни хотелось просить остаться.

— В другой раз, — с едва различимым неудовольствием ответил Лен, проводя пальцем по ободку стакана.

Барри не был уверен, какое чувство было сильнее в нем в этот момент: облегчение или же разочарование.

— Тебе нужно поговорить с Лизой, — произнес Лен несколько мгновений спустя.

— О чем?

— О Флэше.

Барри едва заметно вздрогнул. Он успел забыть о том, как звучало это имя из уст Лена: насмешкой, угрозой, признанием.

— Не о чем говорить, — ответил он, упрямо поджав губы и отказываясь встречаться с Леном взглядом. — Это в прошлом.

— Послушай, пацан…

Барри сцепил зубы. Он не знал, что больше резало слух: само обращение, явная попытка увеличить дистанцию между ними или же покровительственный тон.

— Не надо обращаться со мной как с ребенком, — ощетинился он, невольно повышая голос.

— Так не веди себя, как ребенок, — Лен наоборот заговорил тише, но четче, практически чеканя каждое слово.

— Какое ей дело до того, что я был Флэшем? Это уже не имеет значения.

Лен приоткрыл было рот, чтобы что-то ответить — судя по его взгляду, что-то колкое и немилосердно жесткое, — но в конечном итоге все же передумал. Он помолчал несколько секунд и только потом заговорил:

— Я как минимум не могу объяснить Лиз, с чего вдруг решил завести отношения с ее «хорошим другом Алом», — последние слова прозвучали особенно ядовито.

— Почему нет? — спросил Барри, стараясь не обращать внимания на то, как екнуло его сердце при слове «отношения». — Это могло произойти!

Лен сжал губы. Его взгляд был нечитаемым.

— Едва ли, — коротко ответил он.

Барри опустил плечи, не в силах бороться с подступающим чувством полнейшего бессилия. Он не мог понять, почему Лен так цеплялся за его прошлое, оно лишь мешало — им обоим. И дело было не только в Лизе. Он не хотел ей ничего говорить лишь отчасти потому, что боялся ее реакции. В куда большей степени Барри искренне не видел смысла рисковать их дружбой из-за того, что больше не представляло проблемы.

Возможно, если бы он до сих пор был Флэшем, если бы Лен и даже Лиза по-прежнему были преступниками — действовали как преступники — это не поставило бы крест на их отношениях. Но к чему было усложнять? В их жизнях и без того все было совсем непросто.

— Ты думаешь, у нас что-то получится? — тихо спросил Барри, и даже для собственных ушей его голос звучал по-детски потеряно.

Он старался избегать мыслей о возможности каких-то серьезных отношений между ним и Леном, но чем дальше, тем хуже ему это удавалось. Он не мог отрицать, что жаждал близости, зарождавшейся между ними, ощущения принадлежности в те мгновения, когда они были вместе. Но что, если, подразнив его открывшимися возможностями, у него все отнимут, как случалось уже не раз?.. У Лена был соулмейт — кто-то, кого он ждал многие годы. Кто-то, кто, должно быть, ждал его тоже. Было ли место в жизни Лена для Барри? Сейчас — может быть, но через год? И само осознание того, что Барри по-прежнему хотел видеть их вместе через год — больше — было новым и пугающим.

Барри заставил себя поднять голову. Взгляд Лена был задумчиво мягким, его пальцы вычерчивали неясные узоры на поверхности барной стойки. Он не спешил с ответом, и с каждой секундой промедления Барри чувствовал, как все туже скручивается узел в его животе.

— Лен?..

Лен моргнул и поднял глаза на Барри. Задумчивость ушла без следа, оставляя место лишь неумолимой твердости.

— Скажи Лизе сам, или это сделаю я, — его тон не допускал ни малейших возражений. — У нас с тобой был уговор, но ты сам сказал, что прошлое больше не имеет значения.

Барри сглотнул подступившую к горлу желчь. Его ладони были неприятно липкими от пота, и он небрежно вытер их о джинсы.

— Говори, — выдавил он сквозь сжатые зубы, только чтобы не выдать охвативших его чувств: боли и душащего, панического страха. — Говори, мне без разницы. Я…

Барри резко втянул воздух через нос, пытаясь справиться с приступом тошноты; кружилась голова, и он запоздало вспомнил, что не ел ничего с самого утра.

— Мне нужно отойти, — поспешно сказал он и, не глядя на Лена, буквально выскочил на кухню.

Он оперся руками о раковину, тяжело дыша и пытаясь взять себя в руки.

— Все в порядке? — Линда отошла от гриля, вытирая руки о полотенце; на ее лице было написано беспокойство. — Ал?

— Н-нет, — кое-как выдавил из себя Барри.

Линда молча налила ему воды и протянула стакан. Барри принял его дрожащими руками и выпил в несколько глотков. В голове немного прояснилось, и он нащупал в кармане батончик Циско. К счастью, он так и не отучился от привычки носить его с собой.

— Что случилось? Кто-то из клиентов? — Линда поджала губы, и огонь в ее взгляде обещал мучительную смерть любому, кто только посмел его обидеть.

Барри выдавил из себя слабую улыбку и, поморщившись, заставил себя откусить от батончика. Его вкус был столь же омерзителен, как подсказывала память.

— Низкий гемоглобин, — он покачал головой. — Не уследил, сейчас все пройдет.

Это была самая малая толика правды — искажение, почти превращавшее слова в ложь, — но то, что происходило между ним и Леном было слишком личным, и он не готов был делиться этим ни с кем, даже с Линдой. Он дожевал половину батончика и убрал остатки в карман. На некоторое время этого должно было хватить.

Линда не выглядела особенно убежденной его словами, но всегда хорошо чувствовала, когда лучше было отступить. Она молча кивнула и вернулась к готовке.

Сделав несколько глубоких вдохов, Барри заставил себя вернуться в бар. Вот только, выйдя из кухни, он обнаружил на стойке лишь мятые двадцать долларов и ни следа Лена. Тот просто… ушел, по всей видимости, сочтя их разговор оконченным.

Барри потянулся к полотенцу. Ему... нужно было протереть стаканы.

Он отказывался признавать, что стекло перед глазами было мутным вовсе не от грязи.

запись создана: 12.12.2016 в 15:21

@темы: The Flash, In Time, I will go down with this ship, #фанфик, coldflash trash, DCU

---

LoT S02E09

Флэш не хочет скачиваться, но не очень-то и хотелось, тем временем Легенды... ох, я даже не знаю, что на этот счет сказать.

1. Мик, Снарт, глюки и антенны

спойлеры

Честно говоря, высказанная в начале серии теория насчет рассеянного Снарто-сигнала и встроенных в черепушку приемников меня совершенно не обрадовала. Мало того, что она звучит нелепо, так еще и глюк!Снарт... ну очень он "сценарный" был, он говорил именно то, что Мик рассчитывал/боялся услышать. Так что, как бы удивительно это ни звучало, вывод финала серии мне больше по душе, хотя не исключено, что все потом переиграют.

2. Legion of Doom

не особо спойлеры

Похождения Мерлина и Дарка это просто... что-то с чем-то. Чем дальше, тем больше этот сериал превращается в сплошную комедию, даже когда все вроде бы как должно быть трагично и серьезно. Но хей, по крайней мере на это весело смотреть.

3. Сара и Рип

тоже в принципе не спойлеры

Начинаю верить в теорию продвижения этого пейринга, что... на здоровье, ребята. Мое благословение.

4. Сюжет

совсем не спойлеры

Какой сюжет?..

В общем полет как обычно.

@темы: spoilers, LoT, DCU

---

У меня теперь, по всей видимости, две племянницы. Узнала об этом из ленты ВК. Первую даже в глаза не видела, хотя ей должно быть лет семь.

Семья.

---

525 600 минут

Holy fuck, на меня с разбега напала муза и отказалась отпускать, пока я не добью этот фик. Она, конечно, не учитывала степень усталости и (не)трезвости, так что текст далек от идеала. Когда-нибудь я его нормально вычитаю и подредактирую... наверное, но пока пусть будет так.

И да, это та самая Rent!AU. Один пункт в списке колдфлэш планов можно вычеркнуть.

Название: 525 600 минут
Фандом: The Flash (TV 2014)
Автор: Econstasne
Персонажи: Леонард Снарт/Барри Аллен
Рейтинг: PG
Жанр: романтика, драма
Размер: мини | 2 800 слов
Дисклеймер: персонажи принадлежат своим законным владельцам

Примечание автора: фик написан по (отдаленным) мотивам фильма Rent (2005), в котором снимался Джесси Л. Мартин, сыгравший во Флэше Джо Уэста. Барри в роли Роджера, Ленни в роли Мими (потому что могу ). Частично сонгфик, но песни вплетены в текст и в переводе улавливаются так себе. Эпилог опирается на спойлеры о возвращении Лена, но пока что все еще неясно, и это запросто может оказаться махровой АУ.


Барри срывается вновь. Он ни о чем не думает: желание все исправить слишком сильно, и даже осознание того, что все закончится только хуже, неспособно его остановить. Сила Скорости — способна.

Ему кажется, будто он потерял управление машиной в шторм: он скользит сквозь время и пространство, не в силах остановиться, пока его не выносит на обочину времени. Когда ему удается опомниться, на дворе 1988 год. Барри Аллен еще даже не родился.

Он ощущает себя нерадивым ребенком, которого строгий родитель в наказание поставил в угол и запретил выходить, пока не будет выучен урок. Барри понятия не имеет, откуда берется уверенность, что сравнение недалеко от действительности, что он не сможет вернуться в родное время, пока его «прошлое я» не появится на свет. Сила Скорости не ответит ему до тех пор, сколько бы он ни пытался к ней воззвать.

У Барри нет скорости, нет денег, и даже рваные джинсы и растянутый свитер, которые ему приходится натянуть прямо поверх костюма, он позорно выуживает из мусорного контейнера. Ему некуда идти, и потому он ищет единственного близкого человека в этом времени, не считая родителей. Он ищет Джо Уэста.

Джо не похож на человека, которого Барри знает в будущем. Он еще совсем молод, по-прежнему не может найти постоянную работу и проводит дни в компании людей, со многими из которых не захочет иметь ничего общего всего несколько лет спустя. Барри почти ничего неизвестно об этом периоде его жизни, но у него есть шанс исправить это теперь.

Он рассказывает Джо все без утайки, и хотя в глазах того отражается смятение и сомнения, он не отказывает в приюте. Джо верит ему или, может быть, всего лишь притворяется, но Барри тяжело осознавать, что он не получит даже этого двенадцать лет спустя. И ему придется убедиться лично в том, что история повторится, пусть от одной мысли об этом становится едва ли не больнее, чем от осознания неизбежности смерти матери.

Барри оказывается совершенно не готов к тому, что в лофте вместе с ним и Джо будет жить и Генри Аллен тоже: молодой и беззаботный и до безумия влюбленный в свою девушку, еще не ставшую женой. Барри тошно от осознания, какая судьба их ждет, но он ничего не может с этим поделать. В этом он убедился.

В отличие от Джо, от Генри он держит все в секрете.

Проходит несколько месяцев, и Барри начинает привыкать к своей новой, пусть временной, жизни. Им едва хватает денег на еду; электричество и отопление — роскошь. Выживать непросто, но эти проблемы кажутся благословением в сравнении с теми, с которыми ему приходилось сталкиваться за последние несколько лет.

В иные дни Барри хочется остаться в этом времени навсегда, но прошлое ему не позволит.

Его прошлое в будущем, и бежать некуда.

***

На дворе декабрь — всего несколько дней до Рождества — когда Барри впервые видит мальчишку, живущего на этаж ниже. В доме вновь отключили электричество, и тот заходит за спичками, чтобы зажечь единственный огарок свечи.

Барри не может оторвать взгляд от его лица: от по-юношески гладкой кожи и полных губ, и невозможно-голубых глаз, которые отчего-то кажутся знакомыми, напоминают ему о ком-то… но разве можно было их забыть?

Он говорит об этом вслух, путается в словах и невольно краснеет. Рот мальчишки изгибается в насмешливой улыбке, и она кажется знакомой тоже.

— Я частенько это слышу, — произносит он, скрывая все чувства за нарочитой легкостью тона. — Кто он?

— Он мертв, — отвечает Барри прежде, чем успевает осознать, о ком говорит.

— Мне жаль, — звучит неискренний ответ.

Руки мальчишки, сжимающие свечу, едва заметно дрожат от холода. Барри не дает себе времени на сомнения, подчиняется желанию, взявшемуся будто из ниоткуда: накрывает чужие ладони своими, отдавая тепло.

Воск стекает по свечке, оставаясь горячими каплями на коже обоих. Мальчишка шипит сквозь зубы, а Барри едва чувствует ожог. Он завороженно смотрит на белые потеки между их почти переплетенными пальцами и не может отвести взгляд.

— Ты пялишься.

— Я… ты напоминаешь мне кого-то, — зачем-то повторяет он.

— Твоего покойного бойфренда? — поднимает бровь мальчишка.

И Барри не знает, почему даже не пытается отрицать этого, даже если — что бы ни затмевало его разум, о ком бы он ни думал, не в силах вспомнить лица, — все было совсем не так. Разве нет?

— Я Барри, — говорит он.

— Можешь звать меня Лен.

На его коже все еще горят капли воска, когда он отступает назад и опускает руки. К нему наконец приходит осознание, которое он неосознанно, отчаянно гнал прочь.

Лен — Леонард Снарт — смотрит на него с интересом, который едва можно назвать невинным, но хочется все равно — хотя бы в сравнении с воспоминаниями будущего. В его глазах Барри видит и надежду тоже, и этого он вынести не в силах.

Он хочет бежать, но это невозможно — до сих пор.

***

Лен приходит опять меньше, чем через неделю, вновь безошибочно подгадывая время, когда Барри останется один.

Он выглядит по-прежнему юным — слишком юным. Шестнадцать или, может быть, на пару лет больше, хотя в это Барри не удается поверить даже ради успокоения собственной совести.

Лен много улыбается и беззастенчиво флиртует, будто ожидает того же взамен — что Барри, может быть, ответит поцелуями и жаркими касаниями и любовью, но он не способен на это. Не пойдет на это.

И Барри не знает, отчего в его душе каждый раз поднимается злость, стоит ему заметить блеск надежды в голубых глазах Лена. Он вспоминает их последнюю встречу в будущем, когда в этих самых глазах не было ничего, кроме холодной насмешки.

Он вспоминает и тот день, когда Рэй Палмер сообщил ему, что Лен мертв.

— Выметайся, — цедит он сквозь зубы. — Я не могу…

Он не может иметь дела с Леном, и не важно, как ему хочется притвориться, что это теперь его жизнь. Это не так. Отпущенное ему время утекает сквозь пальцы.

Лен не слушается — никогда его не слушался. Он настойчив и убедителен, расчетлив и уже сейчас хорош в манипулировании, и в то же время в нем еще есть та открытость и невинность, которые ушли с годами или, может быть, оказались спрятаны очень глубоко.

В его словах заманчивая сладость, но губы — слаще, когда Барри все-таки сдается и целует его.

Совершает очередную ошибку.

В другом времени отношения между ними были — будут? — совершенно иными. Не лучше, но у них не оставалось иных вариантов. И пусть Барри все еще может стереть все это из грядущих лет, но из своих воспоминаний — нет.

Его не отпустит то будущее, где Леонард Снарт его враг. Будущее, где Леонард Снарт мертв.

— Нет никакого будущего, — говорит Лен, будто каким-то невообразимым образом читает его мысли. — И кому какое дело до прошлого? Почему мы не можем жить сегодняшним днем? Как если бы он был последним?..

Но так не будет. Последний наступит годы спустя. Годы, которые они не смогут провести вместе.

В конечном итоге Барри не жалеет о том, что все же выгоняет Лена прочь из квартиры.

Он жалеет о причиненной боли, что мелькает в его глазах.

***

Проходит еще неделя, прежде чем он вновь видится с Леном: сдается уговорам Генри и приглашает его на вечеринку в честь выступления Норы.

Барри избегает смотреть на Лена, пьет пиво бокал за бокалом, чувствуя тепло бегущего по венам алкоголя и почти забытую легкость в голове. Джо смеется, целует Франсин, как будто у них все еще может быть хорошо, и Генри и Нора выглядят бесконечно счастливыми вместе — и, что бы ни ждало впереди, Барри хочет этого тоже. Если могут они, наплевав на будущее, почему он — нет?

Он наконец позволяет себе поймать взгляд Лена и кивает в сторону выхода из бара.

На улице идет снег, и снежинки путаются в коротких волосах Лена. Барри хочет смахнуть их прочь, но останавливает себя.

— В чем я провинился? — спрашивает Лен, и под внешней твердостью его голоса прячется уязвимость.

Барри не может не задаваться вопросом: осталось ли от нее что-то в будущем? Теперь ему уже не представится возможности узнать.

— Ты сам меня пригласил, а потом весь вечер делал вид, будто меня не существует!

— Поверь мне, я пытаюсь… — произносит Барри, сам толком не зная, пытается ли он избежать искушения или поддаться ему несмотря ни на что. — Я… пойми, в моей жизни все очень непросто.

Смех Лена тихий и горький.

— Ты не можешь пытаться вечно. Время не стоит на месте, — его взгляд смягчается, и он берет Барри за руку, переплетая их пальцы. — Знаешь, не у тебя одного все непросто.

Барри слабо улыбается в ответ, но все же позволяет Лену держать себя за руку. Он знает многое о его жизни: о проблемах с отцом и маленькой сестре, о преступной жизни, из которой ему уже не выпутаться. Ему тяжело — Барри не думает приуменьшать все то, через что ему пришлось пройти, — но это не то же самое, что его собственные секреты и ложь, его неминуемое возвращение. Им лучше остановиться, пока еще есть возможность.

Барри все-таки поднимает руку, чтобы стряхнуть снежинки с волос Лена. Тот тянется к его прикосновению, будто ища тепло, и что-то ломается в Барри: решимость или здравый смысл.

Он подается вперед, накрывая губы Лена поцелуем: нежным и осторожным, почти невесомым. Этот отчего-то не ощущается ошибкой.

У него остается всего восемь месяцев, и впервые он хочет вернуть свою скорость не чтобы вернуться домой, а чтобы замедлить течение времени, растягивая мгновения.

***

Сменяются сезоны, и листья падают с деревьев подобно песчинкам в воображаемых часах. Генри больше не живет с ними: он наконец смог устроиться на постоянную работу, и скудных доходов все же хватает на съем нормального жилья. Они с Норой поженились весной, сразу после того, как стало известно о ее беременности. И Лен, и Барри присутствовали на их свадьбе.

Нора уже на восьмом месяце, вот-вот должна родить, и это значит, что Барри скоро придется вернуться домой. Ему горько от самой мысли об этом.

Он и представить не мог, что сможет быть так счастлив запертым в чужом времени, с человеком, которого когда-то… ненавидел? Опасался? Но эти слова кажутся неправильными и неподходящими. Барри не знает, что чувствовал к Леонарду Снарту из его будущего, но здесь и сейчас — ответ на этот вопрос болезненно очевиден.

Проходит несколько месяцев, прежде чем Лен открывается ему: рассказывает о насилии Льюиса и двухлетней Лизе, которая пока еще в безопасности под присмотром матери, но надолго ли?.. Барри хочет утешить его словами, уверить, что все будет в порядке, но он не в силах лгать, и потому просто обнимает его крепче, целует в висок и молчит.

Он по-прежнему хранит секреты, каждый из них. Не говорит о том, что ждет их впереди, но думает об этом — все больше с каждым днем, пока грядущее расставание не занимает все его мысли.

Какая-то часть его скучает по Айрис и Циско и Кейтлин, но куда большая не может смириться с тем, что ему придется жить дальше без Лена. Возможно, он должен быть благодарен, что у него попросту нет выбора, но в его груди разрастаются лишь горечь и сожаление.

Если бы Барри только мог, он умолял бы Силу Скорости дать ему последний шанс. Пусть ему не позволено оставаться в этом времени, ему хватило бы крошечной возможности изменить будущее, чтобы кто-то другой принял на себя удар — чтобы Лен жил, даже если ему не будет никакого дела до Барри.

Но правда в том, что он больше не заслуживает шансов.

***

Барри не знает, как сказать «прощай». Не хочет даже пытаться. Лен замечает его отстраненность, но Барри отказывается говорить об этом, надевает фальшивую улыбку и сцеловывает вопросы с его губ еще до того, как они успевают оформиться.

Он признается в том, что должен уйти, лишь в день своего рождения, когда Нору увозят в родительное отделение, а Генри наматывает шаги по коридору — взволнованный, но счастливый.

Лен прячет боль за гневом, и Барри больно тоже — видеть его таким, не в силах ничего изменить.

— Это так на тебя похоже, — выплевывает Лен, тщетно пытаясь спрятать эмоции за бравадой и насмешкой; со временем он овладеет этим навыком в совершенстве. — Чуть что, сразу бежать, только бы не ввязаться что-то серьезное. Пошел ты к черту, Барри.

Барри сжимает зубы, пытаясь справиться с противоречием чувств. Он с трудом сдерживает желание огрызнуться в ответ, потому что ему сейчас не легче — разве Лен не может этого понять? Впервые в жизни он не хочет бежать, но обязан.

И в то же время он понимает, что ему некого винить. Он хочет сказать Лену, что обязательно бы остался и не оставил бы его никогда и ни за что, но это невозможно. Он хочет сказать, как много Лен значит для него, но от этого будет только больнее.

И потому он молчит. Молчит, даже когда Лен спешно выходит из комнаты с шумом захлопывая за собой дверь, оставляя его наедине с Генри.

— У Лена хватает проблем и без меня, — говорит он слабым голосом, в попытке хоть как-то оправдаться под укоризненным взглядом отца. — Я ему не нужен.

— Нужен, — отвечает Генри тихо, но уверенно. — Послушай, только слепой бы не заметил, как много ты для него значишь. Ты ведь знаешь, как отчаянно Лен нуждается в любви, так не лишай его этого. Не пытайся сбежать от собственного счастья.

Глаза Барри горят от непролитых слез, и где-то под кожей он чувствует, как начинает искрить Сила Скорости: у Норы начинаются роды.

— Но бежать — это все, что я могу.

***

Будущее не меняется. Какие бы силы его ни хранили, мир по-прежнему в точности тот, который Барри оставил позади год назад. Джо — единственный, кто знает обо всем, единственный, кто понимает, через что ему пришлось пройти.

И он не может простить Леонарда за всю ту боль, что тот причинил Барри, даже после того, как узнал о том, кто скрывается под маской Флэша. Джо не уверен, как много ему было известно о путешествиях во времени, но Барри не сомневается, что Лен обо всем догадался: он всегда был слишком умен. И пусть это знание не изменило ничего, ни единой их встречи, Барри не может ничего поделать с надеждой, что, может быть, в этот раз все было чуточку, да иначе.

Что, может быть, Лен все также предал его, насмехался над ним, но в его взгляде было что-то большее — хотя бы тень того чувства, что они делили когда-то.

Чувства, в котором Барри не хватило смелости признаться, и об этом ему остается только жалеть.

Отчего мудрость приходит к нему лишь с потерей, с разделяющими их годами?

Единственное, что он мог оставить Лену, были чувства — осознание, что тот был и всегда будет любим.

Барри эгоистично пытался избежать боли, но больно было все равно — и он не знал, станет ли легче даже годы и десятилетия спустя.

Он провел в прошлом ровно год: пятьсот двадцать пять тысяч шестьсот минут. Не так уж и много в течении времени, но если бы он измерял прожитые мгновения не цифрами, но любовью… наверное, они казались бы вечностью.

И вечности было недостаточно.

P.S.

Эпилог

Произошедшее в прошлом не меняет ничего — но лишь до определенной точки. Оно оказывается тем фактором, который не способен учесть Эобард Тоун, решивший привлечь на свою сторону Леонарда Снарта — того, кто еще не встречал Флэша, но который, даже годы спустя, не в силах был забыть Барри Аллена.

В конечном итоге Леонард отказывается выбирать стороны. Он не просил об этой иллюзии воскрешения, о втором шансе, и потому в своих глазах никому ничего не должен.

Он узнает достаточно о том, как закончилась его жизнь — в другой временной ветке, не стертой, но существующей параллельно по странным законам путешествий во времени. Ему известно и о Флэше — о Барри — и этого довольно, чтобы восстановить всю картину.

На мгновение Леонард задается вопросом, отчего «другой он» не пытался ничего изменить, избежать собственной смерти, но ответ находится легко: он всегда в какой-то степени был фаталистом и не мог отказаться от прошлого, даже несмотря на цену, которую пришлось заплатить.

Леонард не сомневается, что прошел бы по тому же пути, но сейчас перед ним есть и другой, и он не собирается упускать предоставившуюся возможность.

Когда он находит Барри, тот смотрит с него неверием и страхом, и надеждой — тоже. Он ничуть не изменился с их последней встречи: должно быть, для него прошло всего несколько месяцев, если не дней. Для Леонарда — почти три десятилетия.

— Лен...

Почти три десятилетия с тех пор, как кто-то называл его этим именем.

— Я должен… — голос Барри заметно дрожит, — должен сказать тебе, почему ушел тогда. Дело не в том, что я не…

— Я знаю, — прерывает Леонард.

Взгляд Барри открытый и искренний, его душу можно читать как открытую книгу, и он по-прежнему тот самый человек, в которого Леонард влюбился так глупо и не мог отпустить это чувство всю свою жизнь.

Но его жизнь еще не кончилась.

— Что ж, — усмехается он и пробует на языке украденное у будущего себя прозвище: — Давно не виделись, Скарлет.

Слабый смешок Барри похож на всхлип, а по его щекам текут слезы.

Он делает шаг вперед, и Леонард, не позволяя себе задуматься ни на мгновение, заключает его в объятия. Барри прячет лицо в воротник его куртки и дышит прерывисто.

— Я люблю тебя, — говорит он.

В этот раз Леонард не успевает его остановить. Может быть, не хочет вовсе.

— И я тебя, — признает он.

Нет никаких гарантий, что этого окажется достаточно, и Леонард не знает, сколько времени им отпущено — годы, месяцы, дни.

Но их будущее, каким бы оно ни было, не приговор.

Больше нет.

@темы: The Flash, I will go down with this ship, #фанфик, coldflash trash, DCU

---

Пару недель пыталась поймать вдохновение, а принес его джин-тоник

Я не отвечаю за главу, которую (скорее всего) выложу сегодня.

@темы: Econstasne writes

---

Мне последнее время даже посты лень писать, настолько все плохо.

Но кое-что таки поднакопилось, так что выскажусь.

Мне всегда казалось, что в англофэндоме читатели в целом дружелюбнее, никто никого не хочет оскорбить и все такое, под самой "никакой" работой найдется заявление, что это по меньшей мере шедевр. Конечно, на том же нашем фикбуке отзывы тоже в основном положительные, но и острых на язык критиков и критиканов хватает.

Но вот как-то за последнюю неделю периодически натыкаюсь на негатив, причем в разных фэндомах и под вполне себе хорошими работами. Кто-то был глубоко оскорблен ООС-ностью героя, который даже не появлялся в фэндоме (я про "Тварей", да), под другой работой собралась кучка (да, больше двух!) недовольных тем, кто там был боттом, кто топ И ладно просто недовольных! Умудрились в процессе пройтись и по личности автора, и обоих героев. Елки-палки, я еще могу понять, что у каждого свои предпочтения, но зайти в текст просто чтобы сказать, насколько тебе в процессе было противно, это... непостижимо.

А еще поняла, что меня раздражает тип комментариев, в которых содержится мелкая критика и больше ничего. Например "вы неправильно написали имя персонажа в шапке". Вот вроде бы не сказали, что текст говно, но... это все, что у вас есть? Нельзя сказать хотя бы минимальное "спасибо, понравилось, но..."? За других, кстати, гораздо обиднее, чем за себя.

Из прочего: творческий процесс идет о-о-очень медленно, но зато я в черновиках наконец добралась до нормальной НЦы. Ну как добралась. Подробный план готов, все остальное еще предстоит. Чую, будет весело.

@темы: whining, fandom talk, Econstasne writes

---

Абсолютно никакого желания писать или редактировать уже написанное. Кажется, я исчерпала свой лимит еще в прошлом году. Третий день плюю в потолок, смотрю сериалы и читаю фички. И к черту, я заслужила немного отдыха.

Потом надо будет возвращаться к работе, восстанавливать сбитый режим и все такое. Потом.