Лет пять назад я ушла из руфэндома как читатель и с тех пор была более-менее счастлива. Смотрела свысока на руфэндом, постила свои низкопробные работки... в общем, идея ясна.
А тут вдруг поняла, что не хватает какого-то командного духа. Толку, что во многих фэндомах я технически старожил. Меня там не было, меня там не видели. D:

Эм.
Надо прекращать пить по ночам, навевает меланхолию.

@темы: whining

---

Impossible Worlds: 6 глава (3/3)

все еще не бечено!
__________________

За ним пришли через некоторое время после отбоя.

Время в госпитале было строго разделено на блоки по сорок пять минут с десятиминутным перерывом между ними. Когда звонок сигнализировал окончание перерыва, заключенному уже следовало быть на пути к месту назначения и оставаться там вплоть до следующего сигнала. Последний приходился на десять вечера, и к этому времени все должны были быть в камерах, а не то…

На часах было около десяти — слишком рано для проверки, когда Брюс услышал звук открывающейся двери блока и шаги по коридору, затихшие рядом с его камерой. Он сел на койке.

— Вот этот, — послышался голос — похоже, это был Реджи, начальник безопасности Аркхэма; последний раз Брюс видел его собрании совета попечителей.

Дверь в камеру открылась. В тусклом свете из дальнего коридора можно было различить фигуры Джонса и Росса.

— Что происходит? — спросил Брюс; его голос эхом отдавался от стен камеры.

— Тс-с, — сказал Росс, подходя ближе к решетке; в руках он держал наручники, предназначенные для сопровождения заключенных на сеансы психотерапии. — Мы говорили об этом раньше, помнишь?

Брюс осторожно поднялся. Росс остановился за несколько шагов от него. Казалось, он был чем-то встревожен.

— Джонс, — глухо проговорил он.

Джонс вошел в камеру.

— Мы же говорили о привилегиях, да? — сказал тот. — Пойдешь с нами, и тебе ни о чем не придется беспокоиться.

— А если не пойду? — поинтересовался Брюс.

Росс пожал плечами.

— Те пациенты, кто оказывает сопротивление, обычно «вознаграждаются» двумя днями на сильнодействующих седативных. Но я бы не хотел прибегать к подобным мерам. Я на тебя деньги ставил, - он потряс наручниками. — Просто следуй за нами.

Брюс не двинулся с места и никак не отреагировал, когда Росс надел на него наручники. Когда Росс и Джонс повели его по коридору, он обратил внимание на то, как в дальнем конце другие охранники говорили с кем-то из заключенных. Он узнал тучного Реджи, стоящего к нему спиной, и еще двоих, тех, что встречал реже — Хардинга и Морриссона. Под глазом Хардинга красовался внушительный синяк, еще один — на носу.

После отбоя коридоры освещались лишь одиночными лампами через каждые десять футов. Густые тени собирались по углам. Все камеры были отмечены фамилиями заключенных и номерами. Взгляд Брюса невольно задержался на одной из камер, мимо которой они проходили. На табличке значилось: «имя неизвестно». В камере было слишком темно, и разглядеть ее обитателя не удалось.

Они прошли мимо столовой до главного коридора, затем свернули к лестнице, ведущей к душевым. Ступени были скользкими от скопившейся влаги. Стоило Джонсу открыть дверь внизу лестницы, как тишина тут же взорвалась гомоном.

Душевые были наполнены людьми: заключенными, охранниками, санитарами. Гул голосов отражался от кафельных плит, разливаясь тысячами крошечных эхо. Брюс замер.

Центр помещения был расчищен, посредине голубой клейкой лентой был очерчен круг, а в нем друг против друга кружили двое заключенных, раздетых до стандартных тюремных боксеров.

Остальные заключенные стояли вдоль стен, скованные за щиколотки в группы по пять человек. Они поддерживали своих товарищей криками и улюлюканьем. Охранники расположились у дверей и наблюдали за дракой.

Один из бойцов внутри круга бросился на другого. Брюс услышал глухой звук удара. Это не походило на профессиональный бой, скорее на уличную потасовку. Еще один удачный удар первого бойца, и его противник рухнул на пол под рев толпы.

— Сигареты, — сказал Джонс, постукивая пальцами по бедру. — Оплаченный выходной, хотя ты пока не начал работать. Кредиты в магазине. День без медикаментов. Выбор твой, если победишь.

Охранник ударил дубинкой по трубе, сигнализируя окончание боя. Победитель похромал к одному из ординаторов, вручившему ему пачку сигарет. Брюсу показалось, что он видел ординатора раньше. Кажется, того звали Веррик.

Несколько охранников обменялись помятыми купюрами: очевидно, они делали ставки на исход боя. Веррик кинул взгляд в их сторону, затем, кивнув Россу, расправил список, который держал в руках.

— Следующий бой: Уэйн против Шиффа, — объявил он.

По помещению прокатился гул голосов. Взгляды устремились в направлении Брюса. Его узнали.

Джонс расстегнул наручники на его запястьях.

— Снимай форму, — сказал Росс, бесцеремонно принимаясь расстегивать верхние пуговицы его одежды.

Брюс оттолкнул его руку.

— Я не буду драться.

— Еще как будешь, — заявил Росс. — Знаешь, сколько денег я на тебя поставил? Реджи уверен, что тебе попросту повезло там, в столовой. Хочешь, чтобы он продолжал так думать?

Он вновь полез расстегивать форму Брюса, затем спустил верх комбинезона, обнажая серую майку под ним.

Брюс оглядел комнату. На него смотрели в голодном ожидании. Он узнал Джонатана Крейна и Кармайна Фальконе, и многих других из тех, кого лично засадил в Аркхем.

Томас Шифф вышел на импровизированный ринг. В одних серых боксерах он казался болезненно тощим. Брюс сломал бы его как тростинку. Нелепо, что того вообще поставили против него.

— Я не буду драться, — повторил Брюс.

Он оглядел толпу, пытаясь найти взглядом Джокера, но безуспешно. Возможно, тот еще не оправился после их драки.

— Два дня на транквилизаторах, — прошипел Росс. — Ты даже имени своего не вспомнишь!

Они наблюдали за ним, отчаянно жаждя боя. Проиграет он или победит — не важно, лишь бы видеть его кровь. Но случилось бы иное. Он бы попросту сломал Шиффа. В рукопашном бою он сломал бы здесь любого. Как бы сильно он ни ненавидел медикаменты, он отказывался избивать кого-то до полусмерти, чтобы только от них избавиться.

— Три дня, — продолжил Росс; его лицо было искажено гневом.

Должно быть, он поставил на его победу солидную сумму.

— Я не буду драться, — в третий раз повторил Брюс.

Росс зарычал сквозь зубы и потянулся за шокером. Джонс поднял руку, останавливая его.

— Сделка есть сделка, Росс, — сказал он с кривой усмешкой. — Красавчик не будет драться. Плати.

Росс грязно выругался и защелкнул наручники на запястьях Брюса, не оказавшего ему сопротивления.

Брюс отвернулся прочь от чужих взглядов.

«Бэтмен не сражается ради собственной выгоды, — подумал он. — Не буду и я».

@темы: B/J, DC comics, Batman, #перевод, Impossible Worlds, #фанфик, IW series

---

Impossible Worlds: 6 глава (2/3)

Эта глава дается мне особенно тяжко, и чтобы не сидеть над ней еще год, я решила выкладывать небольшими (очень небольшими) кусочками. Надеюсь, никто не против

Ну и, разумеется, не бечено. Страшно представить, когда я найду на это время.

Охранники вывели Брюса прочь из кабинета доктора Квинзель. Ему не ввели успокоительного, о чем он почти жалел: сердце билось неестественно быстро.

Они направились вдоль по коридору третьего этажа, деревянный пол чуть слышно поскрипывал под ногами; белая краска под потолком потрескалась, обнажая желтоватый цвет стен.

— Что, вынесла тебе мозг из-за той драки, а? — спросил Брюса один из охранников — Джонс.

Брюсу потребовалась секунда, чтобы понять, что тот имел в виду. Он списал это на лекарства.

— Да.

— Не думал, что решишься на такое, — добавил Росс; на его нижней губе красовались свеженаложенные швы, отчего-то похожие на колючую проволоку. — В смысле, без всей твоей брони.

Угол рта Брюса невольно дернулся, но он не счел нужным ответить.

— Не пойми меня неправильно, это была отличная драка. Я лично был рад посмотреть, как ты навалял этому ублюдку, — осклабился Росс. — Могу поспорить, ты справишься с любым из здешних заключенных, а?

Они дошли до винтовой лестницы, затем направились вниз по ступеням.

— Ты мог бы получить некие… скажем, привилегии, — негромко проговорил Джонс. — Интересно?

— Привилегии? - спросил Брюс настороженно.

Его вывели в следующий коридор. Чуть в отдалении незнакомый мужчина в белом халате открывал ключом дверь, на которой висела табличка: “доктор медицинских наук, Клаус Уильямс”. Мужчина кивнул им, затем кинул на Брюса быстрый взгляд, полный нескрываемого любопытства.

— Брюс Уэйн, — произнес он, растягивая губы в улыбке. — Рад нашей встрече. Обстоятельства, разумеется, оставляют желать лучшего.

Мужчина рассмеялся, обнажая идеально белые зубы.

Брюс натянуто улыбнулся в ответ. Казалось, будто его лицо было застывшей восковой маской. Недостаток энтузиазма, очевидно, только позабавил доктора. Он еще раз кивнул охранникам и прошел в кабинет. Прежде чем дверь захлопнулась за ним, Брюс успел разглядеть на столе какое-то довольно причудливого вида устройство.

— Проходи быстрее, а не то загребет к себе на сеанс, — пробормотал Росс, подталкивая Брюса вперед.

Джонс мрачно хохотнул. Они прошли в фойе, затем направились к лестнице, ведущей в крыло А.

— Да, привилегии, — повторил Джонс все также негромко, возобновляя прерванный разговор. — Скажем, день без лекарств.

Брюс обернулся к Джонсу. Тот ответил широкой ухмылкой.

— Это ведь неофициально, так? — сухо спросил Брюс.

Джонс лишь молча пожал плечами.

Они почти миновали очередной поворот, когда нечто странное привлекло внимание Брюса. Он резко обернулся, успев уловить картину лишь мельком: на полу коридора на спине лежала женщина; на ее горле, будто второй рот, зияла кровавая рана. Мгновение, и она скрылась из поля зрения. Брюс замер.

— Подождите, — сказал он, останавливая охранников. — Нужно вернуться…

Росс тем временем открыл дверь, ведущую на лестничный пролет.

— Вниз, мистер Уэйн, — сказал он с легким раздражением в голосе.

— Что-то случилось, — сказал Брюс, пытаясь вырваться из хватки охранника. — Она там, за поворотом…

Джонс обменялся взглядами с Россом и потянулся за автоинжектором. Брюс перестал вырываться, позволяя охранникам подтолкнуть его в сторону дверного проема.

— Она была там, в коридоре, мимо которого мы только что прошли, — сказал он, оглядываясь через плечо. — Она вся была в крови, если мы только вернемся, вы сами увидите… Пожалуйста.

— Ну хорошо, — сказал Джонс.

Они направились обратно по коридору к ближайшему повороту.

Там их встретила лишь пустота. Деревянные полы были абсолютно чисты и отполированы до блеска. В конце коридора через маленькое зарешеченное окошко пробивался тусклый свет. Не было никакой женщины. Никакой крови.

— Ну и где она? — спросил Джонс терпеливо, тем тоном, что наверняка не раз использовал с другими пациентами.

Брюс безмолвно смотрел на то место, где еще несколько мгновений назад была мертвая женщина. “Не бойся, Брюс”, — услышал он на границе сознания голос отца. Он почувствовал, как в его жилах стынет кровь.

Джонс кивнул Россу, и они возобновили свой путь к лестнице. На этот раз Брюс не сопротивлялся.

@темы: DC comics, Batman, #перевод, Impossible Worlds, #фанфик, IW series

---

Меня терзают смутные сомнения, что кому-то еще интересно, что и как происходит у меня в жизни (фэндомной и не очень), но все-таки сообщаю: нет, я не забыла об этом дневнике и о своих обязательствах перед читателями, но RL последнее время не была ко мне благосклонна, а жертвовать интернетом как-то проще (ну или нет, не проще, но вот точно разумнее).

Да, сейчас свободного времени у меня в разы больше, но и дела по-прежнему есть, так что обещать ничего не хочется. В первую очередь все мои обязательства перед бэт-фэндомом, остальное — как получится.

Мерзкое я необязательное существо

P.S. Тем из бэтфэндома, кто интересуется моим довольно-таки старым фиком "Человек под маской" и его продолжением: я больше НЕ высылаю этот фик по мылу, потому что планирую его постепенно переработать и опубликовать повторно; кому уже обещала — тем, разумеется, вышлю, но подобная система как-то лишает само его удаление из публичного доступа малейшего смысла. Sorry.

@темы: DC comics, Batman

---

Самое трудное для меня в переводческом деле вовсе не адаптация текста для русскоязычного читателя, не цветистые метафоры и даже не игра слов.

Самое трудно — спрашивать разрешение на перевод. Словами не передать, как я неловко чувствую себя каждый раз, по десять раз проверяю сообщение, которое готовлюсь послать автору, и потом дрожащими руками обновляю страницу, дожидаясь ответа.

У меня нет проблем с английским, я вполне неплохой переводчик, но обращаться к автору для меня — как писать кумиру. В итоге каждый раз, как вдохновение находит на меня, как я вижу очередную работу, о которой я думаю: "черт, я хочу это перевести" — начинается настоящая пытка. Как говорится, "и хочется, и колется".

Просто чтобы вы знали, это причина, почему я обычно не перевожу миники. Волнение не стоит проделанной работы.

Жалкое зрелище : D

@темы: whining

---

Those Who Sit In Darkness / Сидящий во Тьме

Ох, вау, я не только жива, но еще и что-то перевела. И это что-то никаким бокам не относится к моим активным фэндомам, по которым у меня куча долгов. В мое оправдание, это миник? Я виню во всем пресс Джонатана Такера.

Название: Сидящий во Тьме*
Фандом: NBC Hannibal
Автор:drink blood like wine
Переводчик: Nayeri
Персонажи: Уилл Грэм / Мэттью Браун
Рейтинг: PG
Предупреждение: религиозная тематика (не знаю, насколько это предупреждение, но better safe than sorry)
Дисклеймер: персонажи принадлежат своим законным владельцам; идея - автору
Разрешение на перевод: получено
Текст оригинала: тут
Примечание переводчика: как всегда не бечено; вольное обращение с текстом оригинала из эстетических соображений;

*Евангелие от Матфея, 4:16: народ, сидящий во тьме, увидел свет великий, и сидящим в стране и тени смертной воссиял свет

##

Все не должно было закончиться вот так.

Его не просили о произведении искусства, и все же он хотел создать нечто — жест преданности, прекрасное — как дар, подношение. Попытка обернулась провалом. Он оставил след, без сомнения, но работа осталась незавершенной; казалось, ангел вдохновения улетел прочь, не оставив ему даже слов прощания.

Он знал, что заслужил быть покинутым.

Было бы так просто позволить телу скользнуть глубже под воду, исчезнуть навсегда. Но он должен был показать свой восторг, доказать небесам, что он достоин, доказать свою любовь… все зашло слишком далеко.

Пуля врезалась в плечо с колоссальной силой, заставляя рухнуть на пол. Он едва чувствовал дерево под ногами, но все же вытолкнул опору из-под ног предателя — чтобы тот пал, чтобы задохнулся своей гордыней. Это был жест отчаяния.

Когда он наконец пришел в себя, после недель, проведенных на грани беспамятства, он не смог сдержать смеха, осознав, куда привела его судьба. Привычный скрежет колес тележки звучал незнакомо и странно изнутри камеры, эхом отдаваясь от каменных стен. Во всем происходящем была едва ли не поэтическая ирония. Он был уверен, что сможет ее оценить со временем.

А уж времени теперь у него было предостаточно.

Раненое плечо все еще пульсировало болью. Он медленно поднялся с койки; мышцы ослабли после долгого периода, проведенного в лежачем состоянии. Осторожно поведя плечом, он прошел к решетке камеры и устало прислонился к ней. Все камеры напротив были пусты. Оказавшись в одиночестве, в Чистилище, он мог только смеяться.

Голос, долетевший до него, показался райским пением, проникшим сквозь пелену облаков.

— Мэттью?

Он засмеялся громче. Жестокость чувства юмора Судьбы не уставала поражать его.

— Мистер Грэм, — ответил он, не скрывая постыдного облегчения.

Он потер глаза и, развернувшись к решетке спиной, съехал вниз на пол — будто под тяжестью самоуничижения, что затягивало его в топи этого круга Ада: где-то между ангелом высоко в небесах, и предателем, который, казалось, улыбался, глядя на него снизу вверх.

— Ты жив.

Послышалось ли ему разочарование в голосе? Мэттью повернулся на звук, в сторону соседней камеры, и сжал пальцами решетку.

— Как и он, — раскаяние за грехи, за гордыню. — Я не справился.

— Я слышал о том, что ты сделал, — послышался ответ; Мэттью придвинулся ближе к краю камеры, ближе к Уиллу. — Ты пытался.

Он постарался подавить дрожь облегчения; ощущение бесконечного всепрощения охватило его, подобное глотку свежего воздуха; он забрал его в свое сердце, позволил растечься по легким, заполнить все существо, пока ему не начало казаться, что ребра вот-вот треснут. Он знал, что не заслуживает прощения. Никогда сделанного им не будет достаточно, чтобы его заслужить.

Мэттью прислонился лбом к холодному железу и прошептал:

— Я не закончил начатое. Вы просили меня об одолжении, а я сглупил, поспешил… — он замолчал на несколько мгновений. — Я хотел, чтобы вы были счастливы. Чтобы он страдал — за все те страдания, что вы пережили из-за него.

В холодной темноте госпиталя между ними повисла тишина.

— Ты ведь знаешь, что я не убивал всех этих людей, верно? — спросил Уилл через некоторое время — его голос звучал ближе, теперь их отделяли лишь несколько сантиметров каменной стены, ничего более.

Осторожность в голосе Уилла вызвала у него новый приступ смеха.

— И что с того?

Вновь тишина.

— И я думал, что… — он запнулся. — Я думал, ты потому делал все это для меня… потому что считал меня убийцей.

Для чего Ты меня оставил? — эхом прозвучало в мыслях, заставив Мэттью поежиться, будто от холода. Он протянул руку сквозь решетку: напряжение мышц заставило незажившую рану вспыхнуть болью.

Несмотря на все преграды Судьбы, несмотря на расстояние между ними, он не мог не улыбнуться — вспоминая тепло кожи Уилла; как его губы приоткрывались едва заметно, когда он целовал изгиб его шеи, как его волосы пахли мылом и сладостью. Он вспоминал Уилла как воплощение всей красоты и понимания, на которые только было способно человечество.

— Не имеет значения, — прошептал он во тьму. — Никогда не имело.

— Ты знал?

— Вначале я думал, они были правы и вы действительно убийца. Но стоило нам заговорить, стоило мне упомянуть об этом… я знал, что вы невиновны. Вы не способны на подобное.

Мэттью почувствовал теплое прикосновение пальцев к своей руке, и невольный вздох сорвался с его губ, как мольба раскаивающегося.

Будто электрический ток скользнул между ними сквозь камень и метал, что их разделяли, и Мэттью вытянул руку еще дальше, не обращая внимания на боль, ища контакта с единственным, кто когда-либо будет значить для него так много.

— Вы никогда не пали бы так низко, — прошептал Мэттью, позволяя словам восхваления сорваться с губ подобно гимну, освобождаясь от ноши преданности. — Ваше сердце недостаточно твердо.

Недостаточно твердо? Его сердце было надежно, безгрешно, будто райский сад в те дни, что запретный плод с древа познания не был еще и цветением.

— Я хотел, чтобы вы чувствовали себя в безопасности, — продолжил он, представляя образ Уилла рядом: сбившиеся на переносице очки, спутанные волосы, падающие на глаза; его существование — невозможное во всех смыслах. — Я не хотел, чтобы он вновь причинил вам боль. Я не хотел, чтобы кто-либо причинил вам боль, пытался сделать из вас кого-то, кем вы не являетесь.

Он едва сдержал дрожь; осознание собственной вины, будто поворот ножа, сводило болью живот.

— Я хотел защитить вас от всех, но не смог.

Он почувствовал, как Уилл коснулся пальцами его ладони, сжал его руку. Они подходили друг другу — по-прежнему, как когда-то их мысли и сердца, и тела. Голос Уилла — мягкий и ровный, приносил ему очищение, всепрощение.

— Ты пытался. И ты верил мне. Это больше, чем кто-либо когда-либо делал для меня.

И в этот самый момент Мэттью осознал, что ему дано было испытание — силы и преданности, его веры. Никто не знал это место так, как он, оно было ему домом так долго. Он как Вергилий, надзирающий за Адом, знал все пути, ловушки и западни, что их ожидали.

Они держались друг за друга, будто от этого зависела их жизнь, и Мэттью знал, что только он может показать им путь от мучений к свету. Это был его второй шанс, его искупление. Его голос был гласом вопиющего в пустыне, нашедшего наконец спасение.

Все не должно было закончиться вот так.

Но ведь это был еще не конец.

@темы: #перевод, #фанфик, gay hawks, Hannibabe

---

Impossible worlds: 6 глава (1/3)

это же куда веселее, чем готовиться к сессии, правда?

##

Брюс заговорил сразу же, как за охранниками закрылась дверь кабинета.

- Вы говорили с ним обо мне.

Доктор Квинзель, неспешно переворачивавшая страницы своего блокнота, на мгновение остановилась.

- Говорила что и кому?

- Вы нарушаете врачебную тайну, сообщая другому пациенту сведения обо мне, - Брюс смерил ее недовольным взглядом.

Доктор молча смотрела на него некоторое время, затем вздохнула. Открыв колпачок ручки, она написала что-то в блокноте.

- Знаете, он делает тоже самое, - сказала она, не поднимая взгляда от блокнота.

Брюс моргнул.

- Сообщает другим пациентам?..

- Называет вас “он” и ожидает, что я пойму, о ком он говорит.

Брюс нахмурился.

- Он говорит обо мне?

- Прошу прощения, - доктор натянуто улыбнулась. - Это конфиденциальная информация.

- Вы сказали ему, что я не могу отличить хорошее от плохого.

Ее улыбка дрогнула.

- Я думаю, это излишнее упрощение.

- Но он прав?

- Слишком рано ставить диагноз, и мы не будем пока это обсуждать. Ему не следовало говорить об этом.

- В самом деле, неприятно, когда кто-то говорит другому нечто, что вы сообщили в личной беседе?

- Возможно, вам следует подумать, почему вообще он вам это сказал, - резко ответила доктор. - Он ничего не делает без причины. Он слишком умен для этого.

- Вы в него влюблены? - надавил Брюс, чувствуя, как им овладевает смутное раздражение.

Доктор Квинзель подалась вперед, наклоняясь над столом.

- Мы здесь не для того чтобы говорить обо мне, Брюс.

- Нет, вы правы, очевидно, мы говорим обо мне.

- Знаете, из-за вас у него разошлись швы, - сказала она холодно.

- А докторам пришлось вытаскивать ложку из моего живота.

- Не было нужды нападать на него. Ради всего святого, он все еще не оправился после пулевого ранения!

- Я уже упоминал о том, как он засадил ложку мне в живот?

- Он ничего не делает без причины, - отрезала доктор.

Мгновение Брюс пораженно смотрел на нее, отмечая мрачную убежденность на ее лице. Возможно, это и не было любовью, но уж одержимостью - вне всякого сомнения.

- Это вы помогли ему сбежать?

- Почему вы продолжаете спрашивать, если и так в этом убеждены? - раздраженно спросила она. - Вы теперь пациент, Брюс. Что происходит с другими пациентами - не ваша забота. Если вы продолжите и дальше говорить о побеге из Аркхема, я вынуждена буду доложить о том, что вы находитесь в зоне риска.

- Я не нахожусь в зоне риска, - твердо сказал Брюс. - Я сдался сам, помните? Признал свою вину. Я намерен отбыть свое наказание.

- Ваше наказание - пожизненное заключение, - напомнила ему доктор Квинзель. - Это долгий период.

- Я совершил убийство.

- Шесть убийств. И, тем не менее, вас так беспокоит мысль о том, что вы виновны в смерти того человека при пожаре… где это было? В Бутане? Как думаете, отчего так?

- Я не хочу об этом говорить.

- Нет? - она подождала мгновение, но, очевидно, решила не настаивать. - О чем в таком случае вы хотите поговорить?

- Он сказал мне, что, по вашим словам, в Аркхеме не было пациента по имени Оуэнс.

Брюс внимательно всматривался в ее лицо, ожидая реакции. Она нахмурилась, не торопясь отвечать, затем кивнула:

- Так и есть. В Аркхеме не было пациента по имени Оуэнс. Его отпечатков нет в базах данных. Его фото было в новостях, но никто его не опознал. Вероятнее всего, его имя было вовсе не Оуэнс. По сути, этого человека попросту не существовало.

- Но где он достал форму? Почему он на меня напал? - Брюс покачал головой, стараясь отогнать туман, постепенно заполняющий сознание.

Все это было совершенно лишено смысла.

- Почему вы думаете, что он напал именно на вас? - спросила доктор Квинзель.

Брюс удивленно поднял на нее глаза.

- Он продолжал повторять “летучая мышь”*.

На секунду на лице доктора Квизнель мелькнуло странное выражение.

- В самом деле? - сказала она медленно. - Возможно он… но нет, это какая-то бессмыслица.

- Что?

Она бросила на него косой взгляд.

- Это всего лишь своего рода местная легенда. Человек, кто превратил это поместье в психиатрическую лечебницу, Амадей Аркхем, верил, что в этом доме обитало нечто, какой-то злой дух, сводивший людей с ума. Он думал, это была летучая мышь. Мы не поощряем разговоры о подобных вещах среди заключенных, но остановить их полностью невозможно. Некоторые из них зацикливаются на идее… - доктор пожала плечами. - Но, поскольку этот человек не был заключенным, вероятно, никакой связи нет. И нам стоит прекратить этот разговор. Выберите иную тему.

Брюс не ответил, упрямо сохраняя молчание. Доктор Квинзель не сводила с него взгляда.

- Я могу выбрать тему, - сказала она спустя некоторое время.

- Прошу, - кивнул он.

Она едва заметно улыбнулась.

- Вы состоите в романтических отношениях?

На мгновение Брюс подумал о Рейчел, но затем усилием отогнал мысли о ней прочь.

- Нет.

- Как насчет вашего прошлого?

Лампа из цветного стекла, стоявшая на столе, была покрыта желтоватой пыльцой и пылью. Брюсу хотелось податься вперед и протереть стекло, но его руки были скованы.

- Их было множество, - сказал он хрипло, не поднимая взгляда на доктора.

- Можете рассказать о них?

- Наташа Моровна приехала в Готэм в составе труппы, чтобы дать несколько представлений, - начал он монотонно. - Элисон Генри - актриса, посетившая город из-за церемонии вручения наград. Лесли Абертани - модель…

- Меня не интересуют ваши маленькие любовные завоевания, Брюс, - с улыбкой прервала его доктор Квинзель. - Я уверена, их было более чем достаточно. Давайте поговорим лишь о тех девушках, с которыми вы, скажем, ходили более чем на три свидания.

Брюс не ответил.

- Не было ни одной? - спросила доктор спустя несколько секунд тишины.

- Нет.

- Вы когда-нибудь любили?

Рейчел, подумал он. Его горло сжалось.

- Да.

- Но вы никогда не были с этим человеком более чем на трех свиданиях? - спросила доктор с притворной задумчивостью.

- Я никогда не встречался с ней. Она была моим другом детства. Она была в отношениях с другим мужчиной.

- Вы думаете, она вас любила?

- Да, - ответил он мгновенно.

- И все же встречалась с кем-то другим? - доктор Квинзель удивленно приподняла брови.

- Она сказала мне, что не сможет быть со мной, пока я Бэтмен. Было жестоко по отношению к ней заставлять ее ждать, пока этот период моей жизни закончится, - ответил он раздраженно.

- Она знала, что вы были Бэтменом? Вы когда-нибудь говорили об этом тем девушкам, с которыми встречались?

- Разумеется нет. Рейчел была… особенной.

- Почему вы сказали ей?

- Я только что ответил. Она была особенной. Я любил ее.

- Она встречалась с другим мужчиной, - напомнила ему доктор.

Осознание того, на что намекала доктор Квинзель, накрыло его вместе с волной гнева.

- Я не сказал ей об этом, чтобы она была со мной! Она была другом детства. Я встретил ее вновь, когда вернулся в Готэм два года назад. Тогда она ни с кем не встречалась. Она не знала, что я был Бэтменом, она думала Брюс Уэйн был… - он замолчал.

- Ей не нравился Брюс Уэйн?

- Я должен был выглядеть эгоистичным и ленивым, чтобы никто не мог заподозрить меня в том, что я и есть Бэтмен. Она думала, Брюс Уэйн и был настоящий я.

- Это не так? - спросила доктор осторожно.

- Та личность эгоиста, что я поддерживал - это не был я.

- Нет?

- Бэтмен не эгоист!

- Прошу прощения, - сказала она извиняющим тоном. - Позвольте объяснить. Вы встретили вашего друга детства спустя некоторое время. До этого вы с ней в романтических отношениях не состояли?

- Нет.

Доктор кивнула.

- Вы встретили ее и влюбились, но вынуждены были притворяться кем-то, кем не являетесь, и эта женщина, - Рейчел, вы сказали? - не была вами впечатлена. И поскольку вы любили ее, вы сказали ей, кто вы на самом деле, но она ответила, что не может быть с вами, пока вы Бэтмен. Она сказала, почему?

- Она не могла быть с кем-то, кто был настолько… вовлечен в борьбу с преступностью.

- То есть вы ей не нравились, когда казались эгоистом, и она не могла быть с вами, когда вы были прямой противоположностью. Простите за вопрос, но как вы знали, что она любила вас в ответ?

- Она сказала мне. Когда Джокер требовал, чтобы я показал всем свое лицо, я намеревался сдаться тогда. Она сказала, что мы могли бы быть вместе, если бы я больше не был Бэтменом.

- Она хотела, чтобы вы сдались?

Брюс покачал головой.

- Нет, но она знала, что если меня арестуют, мы не сможем… - он остановился. - Я знаю, она меня любила. Она собиралась оставить Харви ради меня.

- Что помешало?

- Джокер убил ее.

- Подождите, Харви? Харви Дента? Вы хотите сказать, вы были влюблены в Рейчел Доуз? Помощника окружного прокурора?

- Да.

Доктор быстро записала что-то в блокноте.

- Я помню, вы устроили вечеринку в честь Харви Дента. Ее показывали в новостях. Вы сделали это для человека, который встречался с любовью всей вашей жизни?

Брюс почувствовал, как его руки невольно сжимаются в кулаки.

- Он приносил добро городу. Из-за него вскоре не было бы нужды в Бэтмене. Если бы он был жив, я мог бы оставить маску, и мы с Рейчел были бы вместе.

Доктор Квинзель задумчиво наклонила голову набок.

- Вы знали, что Рейчел не могла быть с борцом с преступностью, подобным Бэтмену, - сказала она медленно. - И все же вы пытались превратить в кого-то подобного человека, с которым она встречалась?

- Это не было моей целью, - сказал Брюс ровно. - Чтобы отказаться от личины Бэтмена, мне нужно было убедиться, что Готэм в надежных руках.

- Вы думаете, Рейчел встречалась с Харви Дентом потому, что не могла получить вас? Он был для нее лишь запасным вариантом?

- Она любила меня.

- Больше, чем Харви?

- Она собиралась расстаться с ним ради меня!

- Она именно так вам сказала?

- В этом не было необходимости.

- Такая непростая ситуация, - сказала доктор. - С одной стороны, вы не могли перестать быть Бэтменом, не найдя ему замены, потому что Готэм не выжил бы без защиты кого-то подобного вам. С другой стороны, любовь всей вашей жизни была вынуждена довольствоваться заменой, потому что вы с ней быть не могли. Но как удачно, что мужчина, с которым Рейчел встречалась, был такой удачной заменой Бэтмену. Одним выстрелом двух зайцев, не так ли?

- Я не пытался испортить их отношения ради собственной выгоды!

- Не только для собственной выгоды, возможно, но ведь вы пытались их испортить, разве нет?

- Вы понятия не имеете, о чем говорите!

- Вы сказали, что готовы были раскрыть свою личность, но ведь вы этого не сделали? Во всяком случае, не тогда. Харви Дент назвался Бэтменом. Почему, как вы думаете?

- Я этого не хотел, - сказал Брюс твердо. - Он знал, что окажется мишенью, и это позволит выманить Джокера, чтобы я мог его поймать.

- Он был мишенью... Быть борцом с преступностью такого уровня, должно быть, очень опасно, особенно для человека, не прячущегося под маской и пуленепробиваемым костюмом, - доктор Квинзель чуть улыбнулась. - Вы не думали, что он может умереть, если станет вашей заменой?

- Люди пытались убить его задолго до моего появления, - прорычал Брюс.

- Верно, его пытались застрелить на слушании дела против Сальваторе Марони. Как удачно, что произошла осечка.

- Если бы он умер, я не смог бы прекратить быть Бэтменом. Зачем мне желать его смерти?

Доктор Квинзель нахмурилась.

- Разве я сказала, что вы желали его смерти?

- Прекратите играть со мной. Это именно то, на что вы намекали. Харви Дент сделал свой выбор, когда стал окружным прокурором. Он знал об опасностях этой профессии. Когда Джокер убил комиссара Лоэба и судью Сурилло, Харви День не сбежал прочь. Когда я собирался раскрыть свою личность, Харви занял мое место, осознавая возможные последствия. Он никогда не бежал от опасности. Именно такой человек нужен был Готэму. В нем не было ни капли эгоизма!

- Ни капли эгоизма… - повторила его слова доктор. - Как и в Бэтмене.

- Именно.

- И он поставил бы на место Готэм, не Рейчел Доуз.

- Я думаю, он предоставил бы Рейчел выбор.

- Как поступил бы Бэтмен.

- Как поступил Бэтмен.

- Но вы не собиралась больше быть Бэтменом, не так ли? Вы собирались быть эгоистичным и ленивым Брюсом Уэйном.

- Нет, это просто… я лишь должен был казаться таким, чтобы никто не заподозрил, что я Бэтмен.

- Если Брюс Уэйн и Бэтмен были всего лишь масками, кем вы собирались быть?

- Я просто… Я не… - Брюс замолчал.

Доктор Квинзель подождала несколько мгновений, пока не стало ясно, что он не намерен продолжать.

- Бэтмен был лишь пародией на правосудие, не так ли? Столь бескорыстен, что позволил любимой быть с другим мужчиной, лишь бы продолжать защищать город. Столь силен, что в одиночку способен был справиться со всеми плохими парнями. Столь непорочен, что любил человека, до которого даже не мог дотронуться. Никто не мог защищать Готэм так, как он. У него не было имени, не было лица. В некотором смысле, он даже не был человеком. Он мог летать. Он выглядел как летучая мышь.

Доктор сложила руки на столе и подалась вперед. Брюс уставился на нее в ожидании.

- И Брюс Уэйн был его полной противоположностью - неприлично богат, встречался с супер-моделями, актрисами, балеринами, но никогда не уделял ни одной слишком много внимания; разбивал дорогие машины, устраивал шикарные вечеринки. У него не просто было имя, у него было лицо, которое было всем известно. Он то и дело мелькал в газетах потому, что безрассудно купил очередной ресторан, потому, что сбежал со всей балетной труппой, потому, что по пьяни сжег свое поместье. У вас могло бы быть вполне обычное альтер эго, но вместо этого вы выбрали личность самого эгоистичного бабника и плейбоя, что вам только удалось создать. Как думаете, почему?

- Я не мог позволить никому подозревать, кем я был на самом деле. Очевидно было, что тот, кто скрывался под личиной Бэтмена, был состоятельным человеком.

- Так ли значителен был риск? Никто не имел ни малейшего понятия, кем был Бэтмен. Никто не указывал пальцем на каждого члена высшего общества Готэма, даже на тех, кто жил самой обычной жизнью. Разве я не права?

- Подозрения могли возникнуть в будущем.

- Верно, - кивнула доктор. - Как думаете, ваш Брюс Уэйн был таким ничтожеством в качестве своеобразного ответа на чистоту и благородство Бэтмена? Было трудно быть только тем или другим, но вы могли найти равновесие, являясь обоими.

- Брюс Уэйн был всего лишь маской. Каждое его действие было рассчитано на отвлечение внимания от Бэтмена. Но Бэтмен был… был реальным. Нельзя сыграть самоотверженность. Я принес многое в жертву ради безопасности Готэма. Это не было игрой.

- Если Бэтмен - это тот, кем вы на самом деле являетесь, почему вы хотели прекратить им быть?

- Ради Рейчел.

- Ради женщины, с которой никогда не встречались, которая любила другого? Вы пожертвовали бы своей сущностью ради кого-то, кто, возможно, вас даже не любил?

- Она любила меня, - рявкнул Брюс. - Прекратите говорить, что это не так.

- Но Бэтмен не прекратил бы защищать город лишь ради любви, помните? Рейчел поставила вас перед выбором, и Бэтмен выбрал Готэм. Вы должны были перестать быть Бэтменом, чтобы быть с Рейчел, но кем бы вы стали?

- Собой.

- И кто же это?

- Тот, с кем вы говорите сейчас!

- И кто же это? - повторила доктор.

- Брюс Уэйн!

- Но не тот Брюс Уэйн, кем вы всегда были. Но кто же остается? Вы не оставили места для кого-то еще. Вы стремились быть Бэтменом, но он был недостижимым идеалом. Так кем бы вы стали?

- Я бы нашел ответ! Это не столь сложно!

- Разве? Вы когда-нибудь показывали миру свое настоящее лицо?

- Я мог бы, если бы возникла необходимость.

- Тогда скажите мне, кто вы.

- Я не знаю! - прокричал он.

Его голос эхом разнесся по небольшой комнате. Только тогда Брюс отметил, что его руки были сжаты в кулаки, а челюсть - болезненно напряжена. Он покачал головой и постарался расслабить плечи. Доктор Квинзель смотрела на него, будто смакуя его реакцию.

- Страшно, разве нет? - спросила она тихо. - Не знать, кто вы такой.

- Я не знаю, - ответил он просто.

Брюс знал, что говорит правду. Он не знал, как чувствовал себя. В большей степени, сбитым с толку.

- Наверняка вас беспокоила мысль о том, что вам придется расстаться с личностью Бэтмена.

- Я расстался с этой личностью.

- Быть Бэтменом было трудно, но эта роль была вам знакома.

- Я бы справился и с тем, чтобы быть собой.

- Вы никогда не знали, сложатся ли ваши отношения с Рейчел. У вас никогда не было серьезных отношений. Вы лишь восхищались ей издалека. Вы могли любить ее и знать, что пожертвовали отношениями с ней ради блага многих, вы могли мечтать о том времени, когда наконец сможете быть вместе. Но как только время пришло бы, вам пришлось бы столкнуться с необходимостью строить реальные отношения с реальной женщиной.

- На что вы намекаете? Я был счастлив, что Бэтмен мог наконец оставить свое дело!

- Но затем Рейчел умерла, и неожиданно вам не нужно было думать о том, какой выбор сделать, что делать со своей жизнью, - продолжила доктор. - Вы могли продолжить быть Бэтменом.

- Я не хотел смерти Рейчел.

- Нет, я не думаю, что хотели… во всяком случае, не осознанно. Но все стало проще, разве нет?

- Джокер убил ее. Он оставил ее связанной в комнате, полной взрывчатки и дал мне ложный адрес. Я не собирался спасать Харви, я хотел спасти Рейчел!

Доктор Квинзель задумчиво постучала ручкой по губам.

- Как умно… - сказала она тихо. - Интересно, знал ли он, что делал…

- Что?

- Он дал вам выбор: любовь вашей жизни или ваш долг перед Готэмом. Не важно, кто бы умер, вам пришлось бы продолжить быть Бэтменом. Но он не мог этого знать. Если бы вы действительно были Бэтменом, вы бы выбрали Харви Дента. Но вы выбрали Рейчел.

- Но при этом, по всей видимости, я подсознательно хотел ее смерти, - пробормотал Брюс.

Доктор Квинзель наклонила голову набок. Брюс уже начинал ненавидеть этот жест.

- Вы ведь не наказали Джокера за это?

- Месть не должна становиться на пути правосудия.

Доктор покачала головой.

- Я не говорила о хладнокровном убийстве. Но вы могли бы дать ему умереть, упав с крыши здания, при задержании подобные вещи случаются. Вместо этого вы спасли его жизнь - жизнь человека, который убил Рейчел Доуз. Он рассказал мне об этом.

- Позволить ему умереть было бы равносильно убийству.

- Никто не винил бы вас за это.

- Не значит, что это было бы правильно.

- Но что вы скажете об остальных убитых вами? Из-за чего вы здесь? Их смерти не беспокоят вас так уж сильно.

- Я не собираюсь это обсуждать.

- Нет, - она улыбнулась. - Конечно нет. Давайте поговорим о Ра’аc аль Гуле. На этот раз о настоящем. Я знаю, что и вы, и доктор Крейн утверждали, что он был виновен в нападении на Готэм, произошедшем некоторое время назад, но что-то я не помню, чтобы он был задержан властями. Что с ним случилось?

Брюс ничего не ответил.

- Я так понимаю, это вы тоже не собираетесь обсуждать?

- Вы собираетесь обвинить меня в убийстве всех, с кем я когда-либо встречался? - тихо спросил Брюс.

- Так я в этом я вас обвиняю?

- Не пытайтесь уклониться от ответа.

- Знаете что, Брюс? - доктор Квинзель слегка улыбнулась и удобнее устроилась в кресле. - Я думаю, что террорист, который пытался свести все население Готэма с ума заслужил свою участь, и не важно, имеете ли вы к этому отношение или нет. Более того, я считаю, что в подобных ситуациях вы должны делать то, что необходимо для безопасности города. Мне кажется, вы тоже в это верите, потому что раз за разом поступали именно так. За исключением одного случая.

- Я не позволил ему умереть потому, что Бэтмен не убивает.

- Я не знаю, где вы были, Брюс, но мне кажется, мы уже установили тот факт, что убивает.

- Я не убийца.

- Скажите мне, Брюс… вы продолжаете повторять это, чтобы не пришлось думать о другой причине, почему бы вы могли спасти Джокера?

Брюс сжал губы и уставился на доктора невидящим взглядом. Она терпеливо ждала реакции.

- Прошу прощения? - сказал он наконец.

- Из всех жителей Готэма Джокер был единственным, кто давал вам смысл продолжать быть Бэтменом, разве не так? Вы спасли Джокера в качестве награды.

- Мне кажется, на сегодня мы закончили, - отрезал Брюс.

_____________

* возможно, вы помните, что в прологе заключенный продолжал повторять "бэт" что, собственно, могло означать как начало имени Бэтмена, так и "летучая мышь"; что именно он имел в виду - решать вам;

@темы: B/J, Batman, #перевод, Impossible Worlds, #фанфик, IW series

---

Impossible worlds: 5 глава

oh, look at that!
no, look!
what's that?
impossible! impossible worlds are back!

Что я хочу сказать. Мне стыдно. Очень. Что я еще хочу сказать, эта часть настолько не бечена, что просто вообще, совсем не бечена. Мне с ней было тяжело, настолько тяжело, что я ее отложила в долгий ящик, и даже теперь не смогла доработать до конца. Хорошие новости: я нашла бету для этого перевода, но работа будет долгой.

##

Столовая была обустроена так, чтобы свести к минимуму любую возможность использовать хоть что-либо в качестве оружия. Столы с закругленными углами были привинчены к полу, стулья крепились к ним и для удобства выдвигались в сторону. Каждому заключенному полагался пластиковый поднос, чашка и тупая пластиковая ложка - все это на выходе собирали вооруженные охранники.

Разумеется, найти лазейку было возможно. Наладив хорошие отношения с кухонным персоналом, не составило бы огромного труда пронести ложку. Чашки были ровно такого диаметра, что отлично поместились бы в человеческую глазницу. Поднос можно было сломать, стоило приложить достаточно усилий.

Вне столовой также предоставлялась масса возможностей - переплавить зубную щетку, чтобы сделать самодельный нож; отогнуть решетку вентилятора или радиатора, пока она не сломается, оставив острый зазубренный край. Даже самую надежную защиту можно было обойти, было бы время - а уж этого у каждого из заключенных было в достатке.

Брюс медленно двигался в очереди на раздачу пайка. Линолеум поскрипывал под его ногами. Стены столовой были окрашены в уже привычный болезненно-желтый, пространство освещал лишь тусклый водянисто-серый свет, пробивающийся сквозь расположенные под самым потолком окна. Воздух был спертым, маслянистым, будто кухонный жир, за годы осевший на стенах.

Заключенные впереди и позади него старались держаться поодаль. Те, кто работал на раздаче, косились на него с плохо скрываемым любопытством. Брюс безучастно смотрел, как в его поднос накладывают куски нарезанной вареной ветчины и кукурузное пюре.

Казалось, будто все вокруг тонуло в густом тумане. С утра к нему в камеру приходили медсестры, чтобы накачать его лекарствами - он не знал, какими именно. Его конечности казались слишком тяжелыми, чтобы двигать ими, в голове шумело, к горлу подступала тошнота.

Получив свою порцию, Брюс остановился на мгновение, чтобы оглядеть столовую. Почти все столы были заняты, хотя тут и там встречались свободные места. Заключенные избегали смотреть на него прямо, но он все равно чувствовал на себе чужие взгляды.

Он двинулся по направлению к одному из наполовину занятых столов. Охранники, занимавшие свои посты по периметру помещения, заметно напряглись.

Не успел он подойти вплотную, как один из заключенных резко поднялся из-за стола, пинком отодвинув стул, и, скрестив на груди руки, угрожающе уставился на Брюса.

- Какого хрена ты делаешь? - прорычал заключенный.

Брюс остановился.

- Сажусь, - ответил он ровно.

Заключенный ступил ближе и одним резким движением выбил из рук Брюса поднос. Ветчина и кукурузное пюре оказались на полу.

- Найди другое место.

Брюс медленно сжал и разжал кулаки. Заключенный заметил его движение. Неприятно ухмыльнувшись, он расправил плечи, очевидно готовясь к драке. Брюс медленно присел на корточки, поднял поднос, чашку и ложку, затем также медленно выпрямился.

- Хорошо, - сказал он.

На секунду на лице заключенного мелькнуло замешательство. Со стороны стола послышались приглушенные смешки. Брюс развернулся и направился к соседнему столу. Заключенный грубо схватил его за плечо, разворачивая к себе.

- И что, это все? Бэтмен боится честной драки?

- Я не ищу драки.

- Но ты, блядь, ее нашел, понял?! - заключенный сопроводил свои слова ощутимым толчком.

Брюс бросил быстрый взгляд на охранников - те молча наблюдали за происходящим, явно не планируя вмешиваться.

Он слишком устал, чтобы драться.

Брюс выпустил из рук поднос, - остатки еды вновь рассыпались по полу, и развернулся к заключенному.

- Так-то лучше, - удовлетворенно пробормотал тот, хрустнув костяшками пальцев.
Заключенный полуприсел, занимая боевую позицию, и медленно начал обходить Брюса кругом, ожидая возможности напасть.

Брюс ожидал, не двигаясь. Когда заключенный бросился на него, он лишь мягко отступил в сторону, и, положив ладонь на поясницу нападающего, направил его по инерции лицом в угол стола. Заключенный грохнулся на пол как мешок с цементом.

В то же мгновение в столовой поднялся гул разговоров. Ближайшие столы замерли в тишине. Брюс наклонился и поднял поднос, чашку и ложку. Он более не был голоден, но вне зависимости от его желаний должен был оставаться в помещении до окончания обеденного часа.

Брюс развернулся в направлении очереди и едва не отшатнулся, увидев стоявшего перед ним мужчину - чуть ниже его самого, с копной светлых волос и шрамами, изгибающимися по обе стороны рта, будто узловатая веревка.

- И это ты называешь дракой? - с насмешкой спросил его Джокер.

В следующую же секунду он ринулся вперед, с силой врезаясь кулаком в живот Брюса. Тот согнулся пополам, отстраненно замечая, как рука Джокера окрасилась кровью - в кулаке он держал сломанную ложку. Брюс рвано вздохнул, отступая назад, - боль, резкая и мгновенная, прорезала наркотический дурман, и вместо серого безразличия он ощутил всепоглощающую ярость.

Сжав зубы, он бросился на Джокера, на долю мгновения отмечая мрачное веселье в его глазах. Они оба повалились на пол. Брюс дважды ударил Джокера в лицо, пытаясь не обращать внимания на острую вспышку боли, когда тот вновь засадил сломанную ложку в его живот.

Он резко надавил коленом на то место, где у Джокера было не зажившее пулевое ранение. Они перекатились по полу, яростно вцепляясь друг другу в глотки, нанося удары, как только представлялась возможность.

Брюс не знал, сколько это продолжалось. Они оба были в крови, когда охранники наконец растащили их.

Один из охранников грубо перевернул его на живот и сковал руки за спиной, затем вздернул на ноги, чтобы вывести прочь.

- Вот это была драка! - прокричал Джокер ему вслед, заливаясь безумным хохотом.

***

Одиночка представляла из себя маленькую камеру с койкой, туалетом и ничем более. На двери было маленькое квадратное окошко, закрытое железной планкой.

Света не было. Камера была погружена в кромешную тьму.

Брюс лежал на койке, уставившись в потолок. Рана на животе ныла тупой болью. На лице и руках медленно проступали синяки. Он смутно был уверен, что один из его зубов шатался.

Все это едва ли имело значение. Сознание вновь застилал наркотический дурман. Брюс чувствовал непрекращающийся гул белого шума в сознании, и когда тот становился нестерпим, он прижимал пальцы к животу, чтобы боль хотя бы на мгновение разогнала туман в голове.

- Брюс, не бойся, - прошептал его отец.

- Прости меня, - выдохнул Брюс. - Я ничего не могу поделать.

Казалось, его ответ заставил отца замолчать. Камера вновь погрузилась в тишину, будто в мире кроме него никого не существовало. Он не слышал ни шагов охраны, ни шума закрывающихся дверей. Только собственное дыхание и стук сердца, гулко отдававшийся в ушах.

- Они думают, ты псих, знаешь, - послышался приглушенный шепот.

Брюс нахмурился. Этот шепот не был похож на голос отца. Если уж на то пошло, он звучал как…

- Джокер? - спросил он вслух.

Повисло молчание. Брюс повернул голову в сторону, но не мог разглядеть в темноте ровным счетом ничего.

- Кто - они? - добавил он.

- Врачи.

Казалось, звук шел откуда-то сверху. Брюс медленно поднялся на койке и провел рукой по стене.

- Ну, они профессионалы, - ответил он.

- Они ничего не смыслят!

Брюс нащупал небольшое вентиляционное отверстие почти у самого потолка. Он прижал ухо к отверстию. Стоило напрячь слух, можно было расслышать звук чужого дыхания.

- Но ты смыслишь?

Вновь молчание. Брюс прижал ладонь к повязке на животе.

- Почему ты это сделал? - спросил он, ожидая, что его поймут.

- Почему ты сдался?

- Потому что я убил человека!

- И?

Брюс тяжело опустился на койку и сел, скрестив ноги. Он прислонился затылком к стене.

- Я не мог позволить убийце оставаться на воле.

Пауза.

- Ты позволил Харви бродить на воле.

- Харви мертв, - резко ответил Брюс.

- И ни единая душа не знает, что он на самом деле совершил, - пропел Джокер.

- Он сделал это только потому, что ты довел его до такого состояния!

Лишь услышав, как звук его голоса эхом отражается от стен, Брюс осознал, что кричал. Он бросил взгляд на дверь, ожидая услышать шаги приближающихся охранников, но их не последовало.

- Я не имею никакого отношения к тому, что он совершил.

- Ты убил его невесту и тем самым дал ему повод.

Говорить о Рейчел было слишком тяжело. Брюс сжал руки в кулаки, невольно вспоминая рев взрыва, треск пламени, агонию Харви.

- Я дал ему пистолет и дал ему направление, куда целиться. Он тот, кто нажал на курок.

- Он был хорошим человеком, - настаивал Брюс, отчаянно пытаясь цепляться за остатки злости.

- Люди есть люди, - ответил Джокер беспечно.

Брюс почувствовал, как злость ускользает. Он закрыл глаза. Не имело значения, кругом было слишком темно.

- Как ты сбежал? - спросил он вяло.

Молчание. Брюс задумался на мгновение, слушает ли Джокер его дыхание. Неожиданно он почувствовал безмерную усталость.

- Они узнают, что сделал Харви, - сказал Джокер, когда Брюс уже практически провалился в сон.

Брюс моргнул.

- Я не позволю, - пробормотал он.

- Зачем защищать их от правды?

- Не Харви убил этих людей, - сказал Брюс раздраженно. - Он был… кем-то иным в конце. Он сделал это лишь потому, что случилось с ним.

- О, бедный Харви, - промурлыкал Джокер. - Какой ужасной была его жизнь. Не удивительно, что он убил пятерых.

- Это был не Харви. Это был Двуликий.

- Хм.

- Что?

Джокер ответил не сразу.

- Они сказали мне, ты не можешь отличить “правильное” от “неправильного”.

- Что? - Брюс сел. - Кто это сказал?

- Доктор.

- Доктор Квинзель.

- И-и-именно она, - протянул Джокер.

- Это нелепо, - Брюс почти рассмеялся. - Это так… как она вообще оправдывает такое заявление?

- Она говорит, что ты не можешь принять, когда хорошие люди совершают дурные поступки. Либо они были всегда плохими, либо их кто-то заставил.

- Люди могут совершать дурные поступки, - настаивал Брюс. - Они совершают их постоянно.

- Харви Дент не убивал тех людей. Это сделал Двуликий, - насмешливо повторил его слова Джокер.

- Ты не понимаешь. То, чем Харви стал… Двуликий был совсем не похож на Харви Дента. Он был практически иным человеком.

- Мгм.

- Это не был Харви, - сказал Брюс отчаянно. - Я не тешу себя иллюзиями. Это не был Харви.

- Нет, - сказал Джокер неожиданно серьезно. - Ты не заблуждаешься. Они думают так, но это не правда.

Брюс уставился в темноту, туда, где находилось вентиляционное отверстие, его единственная связь с Джокером.

- Они не понимают, - продолжил Джокер. - Они засадили тебя сюда, а не в тюрьму, потому что думают, ты псих. Они ничего не знают о реальном мире.

- Реальном мире? - спросил Брюс.

- Мы не психи.

- Нет, - сказал Брюс осторожно.

- Здесь не было пациента по имени Оуэнс.

Брюсу потребовалось мгновение, чтобы понять, о чем говорил Джокер.

- Что? Ты имеешь в виду… человека, которого я убил?

Ответа не последовало.

- Джокер? - Брюс поднялся, придвигаясь вплотную к решетке. - Джокер? Что ты имеешь в виду?

Все, что он мог слышать, это тихое дыхание Джокера и больше ничего.

@темы: B/J, #перевод, Impossible Worlds, #фанфик

---

Для тех, кому все еще интересно, скромненько сообщаю, что постепенно возвращаюсь к фэндомной деятельности.

Первым по списку идет перевод "Невозможных миров", попробую подарить новую часть на Новый год =)

Спасибо за терпение!

---

Кому-нибудь интересно, не умер ли я? Что же, мне вот самой интересно.

Времени не хватает ни на сон, ни на еду, ни на что. И когда это закончится?.. Охохо, через месяц-полтора, и то весьма относительно.

Соответственно все проекты сейчас заморожены. Мне совершенно не стыдно, потому что я точно страдаю больше, чем мои, эхем, читатели.

---

Практика, разумеется, разрушила мои наивные детские мечты о том, что мне удастся сходить на московский ле концерт, а также на флорановский сольный. Радуюсь хотя бы тому, что на наш, питерский, попадаю (потому что были все шансы, что не - от клиники спасает только справка из морга).

Из прочего франкофонного. Радует новый сингл Les amants de la Bastille, зато безумно печалит уход Натальи и ее, эхем, замена. Вроде бы и билеты уже на руках, но с каждой такой "новостью" ехать хочется все меньше и меньше.

И последнее, о чем я хотела сказать. В преддверии моцартовского концерта особенно обострился психоз фанатов, в основном тех, кто, собственно, и "фанатеет" от силы пару месяцев. И я могу понять, почему это раздражает, но чего я не могу понять, так это тонны негатива в сторону новоиспеченных фанатов в принципе. Не первый раз, как я сталкиваюсь с подобным явлением. Как так, наша прелесссть становится мейнстримом. Это хорошо и замечательно, что вы были с моцартами с первого сезона, но это не значит, что люди, узнавшие об этом мюзикле впервые благодаря первому концерту, не имеют права называться его поклонниками. Бу-бу-бу пост окончен. Всем спасибо.

@темы: Mozart L'Opera Rock, #франкофонное

---

Um, маленькое новостное объявление.

По поводу моих проектов. Я продолжаю работу над переводом Life in red (Mozart L'Opera Rock, Моцарт/Сальери), тем не менее, в связи с рядом... моментов, я пришла к выводу, что я не буду выкладывать перевод по главам, а завершу работу до конца. У меня нет возможности сейчас выкладывать по главе раз в неделю-две, а большие перерывы окончательно порвут единство текста. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.

Что касается серии "Невозможные миры" (TDK, Batman/Joker), в этом плане работа так же идет, выкладка будет по главам. Ииибо это все равно проект "для себя".

Dixi.

@темы: Mozart L'Opera Rock, DC comics, Batman, IW series, Life in red

---

Я думаю, следовало написать раньше, но как-то не доходили руки.

Терпеть не могу тем человеком, который обещает-обещает, а в итоге все обещания - лишь пустые слова.

Увы, ситуация в моей жизни сейчас далека от идеальной, и я не знаю, как скоро (если) все разрешиться. До тех пор, к сожалению, ни о каких переводах даже речи идти не может. И о прочей фэндомной активности тоже.

При лучшем раскладе черная полоса завершится вот-вот, может даже завтра. При худшем... ну, скажем, я не склонна к мыслям о суициде, но если бы была, время было бы подходящее.

Эм.

Мрачная запись, окей.

Все не так плохо. Всем любви.

@темы: whining, The darkest hour is just before the dawn

---

Вчера вернулась из Парижа. Ноги болят до сих пор, ибо парижское метро для меня непостижимо, так что ходить приходилось пешком.

120 евро потрачено на cd/dvd. Я не знаю, зачем, потому что dvd можно еще понять, но музыка давно и прочно сидит в плеере и даже сбивать количество прослушиваний, загружая диск, я не хочу. С другой стороны, буклеты-обложки и сама радость обладания... да, я материалист. За Адамом и Евой прошла три километра пешком до елисейских полей (после 12-часовой экскурсии, лол), ибо это был день перед отлетом и все прочие магазины были закрыты.

Кусала локти, читая то одно, то другое сообщение о тех или иных концертах в разной удаленности от Парижа, ибо попасть на них не могла ввиду познавательной цели поездки.

Вернувшись, все-таки купила билеты на 1789, Les amants de la Bastille. Ибо. Осталось только выяснить, можно ли будет остаться во Франции хотя бы на недельку, или практика позволит только быстро-быстро на выходные. Ну да до этого еще не один месяц пройдет.

Переводами заниматься не успевала ну никак, хватало сил только доползти до номера и забыться относительно недолгим сном. Я буду исправляться, честно!

Всем лучи любви.

@темы: #франкофонное

---

Внезапно о тинвульфе.

Новый сезон и месяцы фанона порождают диссонанс.

Вообще-то второй сезон и третий - тоже. Там определенно не хватает какого-то важного куска прогресса межличностных отношений. Или у меня плохо с памятью. Одно из двух.

Любовь к стереку не вспыхивает с прежней силой, но тлеющий уголечек новые серии все-таки раздувают.

И особенно приятно, что летний сезон, ибо все остальные радости закончились.

@темы: Teen Wolf

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Коротко о главном.

Меня пытаются сманить к концу осени в Париж на целых 2-3 дня, глянуть "Любовников Бастилии". Чем больше думаю, тем больше понимаю, что могу позволить себе это как по времени, так и по финансам. Написала письмо знакомому французу, мол, терпи чувак - гидом будешь. Все еще в раздумьях - быть или не быть?

Un air de star был настолько восхитителен, что после бессонной ночи, проведенной за подготовкой к зачету, я сидела до последнего (а это было часам к двум ночи где-то), потому что ФЛОРАН ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ все было так эстетически прекрасно, что я пребывала в экстазе. В качестве побочного эффекта - совершенно не могу смотреть на Фло без истерического хихиканья.

Вот. А вообще подготовка к экзаменам идет полным ходом, а вот на переводы времени не остается ну совсем. Ох, ох, чувствую, не уложусь в обещанные сроки.

---

Несколько слов по поводу выкладки фиков.

1. Life in red (Mozart L'Opera rock, Моцарт/Сальери)
Я дико извиняюсь, но 8 глава, вопреки моим обещаниям, появится еще не скоро. Во-первых, у меня сейчас нет возможности уделять переводам много времени (зачетная неделя, экзамены, мониторинг, курсовая... какой кошмар), во-вторых - чисто технические причины, пропали некоторые наработки и бла-бла-бла, никому это не интересно слушать. В общем, 8 глава скорее всего будет выложена вместе с 9 и в худшем случае через месяц.
Ауч, я знаю. Мне жаль?..

2. Impossible worlds / Невозможные миры (DC comics, Nolan verse, Бэтмен/Джокер)
Вместе с тем не за горами окончание хиатуса в работе над этим фиком, так что в конце месяца можно ждать пятой главы.

И вообще торжественно клянусь, что до конца лета закончу оба проекта.

Ямин Аминь.

P.S. Если я вам не отвечаю, это не значит, что я вас игнорирую. Просто мой интернет меня ненавидит.

@темы: Mozart L'Opera Rock, DC comics, Impossible Worlds

---

How do you write a song
When the chords sound wrong
Though they once sounded right and rare?
When the notes are sour
Where is the power you once had to ignite the air?

Если бы я занималась музыкой, это было бы точнее. Но смысл тот же.

##

Терпеть не могу группы В Контакте и большую часть обитающих там личностей. До тошноты. И вот когда по тем или иным причинам я вынуждена вступать, следить за новостями и обсуждениями, периодически остаюсь с каким-то ощущением гадливости.

##

Флорана условно так, для галочки, с днем рождения. Лаконично.

---

Коротко о главном.

Постриглась и покрасилась. Первого вообще изначально не планировала, а меж тем такой длины у меня не было лет десять наверное. Но ничего, свежо. Пока не знаю, как со своими природными кудрями все это еще укладывать буду.

Получила на руки два билета на Ле Концерт. Второй по прежнему ищет себе хозяина (даром что есть условная очередь). Чуть не довела до инфаркта в процессе курьера "кассира", но это мелочи. Что касается Москвы, впрочем, мысли об этом я отложу до осени, а там уж как билеты будут.

Активно готовлюсь к зачетам, поэтому с выкладкой глав перевода, возможно, придется подождать - не долго.

Конец.

@темы: рабочее, Mozart L'Opera Rock